Однако меня поражало, как много бостонцев вообще ни разу в жизни не бывали в Мишн-Флэтс.
Для них Мишн-Флэтс был чем-то вроде пустыни Гоби или Гималаев — слышать слышали, да и только. Словно Мишн-Флэтс не тут, под боком, а в другом полушарии.
В принципе это верно — нет никакой разумной причины бывать в Мишн-Флэтс, если ты там не живешь или не работаешь.
Район относительно небольшой — всего несколько кварталов. Достопримечательностей нет. Магазинов тоже — за вычетом убогих лавчонок. С точки зрения архитектуры занятна разве что новоанглийская пресвитерианская больница — бедняжка оказалась заложницей Мишн-Флэтс после того, как все состоятельные люди мало-помалу покинули район в тридцатые, сороковые и пятидесятые годы.
Даже само экзотическое название Мишн-Флэтс — миссионерские топи — стало пустым звуком. Нет больше ни миссионеров, ни топей. В семнадцатом веке тут находился дом священника Джона Элиота, который обращал в христианство индейцев. А тлетворные болота, окружавшие Литтл-Мадди-Ривер — реку Грязнушку, — давно, в самом начале двадцатого века, осушены и застроены.
Мишн-Флэтс отрезан от города со всех сторон — где скоростными шоссейными дорогами, где заводами, где рекой. Поэтому район как бы ни к какой части города не примыкает — забрести в него случайно нельзя.
Вот и существует этот городской «остров» особняком, скрытно, словно лишь для того, чтобы быть живым воплощением страхов — особенно среди белого населения города.
Мы с Келли подъехали к восточному концу Мишн-Флэтс незадолго до полудня. За рулем сидел я.
— Хочешь немного тут осмотреться? — спросил Келли.
Я согласно кивнул. Келли стал указывать путь.
Мы поехали по Франклин-стрит. Вдоль этой широкой улицы стояли точно такие же кирпичные дома, как в других районах города — скажем, в Бек-Бее или в Саут-Энде.
Но по мере того как мы ехали дальше в северном направлении, плотная стена домов стала редеть. Тут и там между обшарпанными домами виднелись превращенные в помойки пустыри на месте снесенных строений, сгоревшие или необитаемые здания. Даже руины трех-четырехэтажных домов. Ни одного приличного магазина. Только продуктовые и скобяные лавчонки да авторемонтные мастерские.
Келли сухо откомментировал этот безрадостный пейзаж:
— Туристические автобусы сюда не забредают.
Мы проехались по улицам, отходящим от Франклин-стрит.
У них были милые умиротворяющие имена типа Садовая, Ивовая, Тихая.
Разумеется, ни садов, ни ив, ни тишины.
Высоких строений встречалось все меньше. Чем дальше от широкой Франклин-стрит, тем больше одно-, двух- и трех-квартирных домов.