Конечно, не красавица. Отнюдь нет. Она не унаследовала узкое костистое лицо отца — ее лицо было широковато, нос длинноват, подбородок вылеплен не слишком четко. Только рот замечательный, с правильно очерченными полными губами. Хотя рот довольно неулыбчивый. Но верно говорят: чтобы быть обаятельным, не обязательно быть красивым. Фотография в доме ее отца — всего лишь фотография. Преимущество живой Кэролайн было в том, что она — живая.
В ее жестах и движениях чувствовалось что-то аристократичное, величавое. Улыбалась она углом рта, иронично. Это не производило впечатления врожденного цинизма. Просто симпатичный скепсис.
Когда я решился подойти к ней, она заканчивала разговор с Максом Беком.
— Кстати, как твой отец? — спросил он.
— Все так же.
— Ну, значит, все хорошо!
Кэролайн только усмехнулась, повернувшись в мою сторону.
— Добрый день, — сказал я. — Меня зовут Бен Трумэн.
— Мы с вами знакомы?
— Нет.
— Погодите. Бен Трумэн?.. Ах, извините, о вас рассказывал мой отец. Как вам понравился здешний цирк?
— Занятно, — сказал я, пожимая ее сухую теплую руку.
— Занятно! — передразнил меня Макс Бек. — По первому разу, конечно, занятно.
— Макс, познакомься, это шериф Трумэн из города Версаль в штате Мэн.
— А, вы оттуда. Мои соболезнования по поводу случившегося.
— Макс, шериф Трумэн приехал в Бостон, чтобы разобраться с убийством Данцигера. Так что трепещи, скоро ряды твоих клиентов сильно поредеют.
— Уже трепещу, — насмешливо сказал Бек и, попрощавшись, отошел от нас.
Мы остались наедине.
— Похоже, ваше замечание его не позабавило, — заметил я.
— А я и не собиралась шутить.
Келли собрала документы со стола и убрала их в свой кейс. Я стоял так близко, что мог различить седые пряди в ее волосах. Нарочно не закрашены? Кэролайн была вся такая элегантная, аккуратная и продуманная — начиная от одежды и заканчивая искусным, едва заметным макияжем. Немыслимо предположить, что седые пряди оставлены случайно. Очевидно, это часть имиджа.
— Шериф, вы сказали, было занятно. А более конкретно?
— Более конкретно? — улыбнулся я. — Меня поразило то, что вы шепнули своему коллеге в ухо.
— Вас это шокировало?
— Не сами слова, а тот факт, что не только я, но и судья мог вас услышать.
— Велика беда. Ему это полезно — услышать, что кто-то способен послать его на…
Опять она сформулировала свою мысль без обиняков. Я слегка покраснел.
— А как вам понравился пассаж про охоту на ведьм? — спросил я.
— Чепуха. Обычная риторика Бека — любит драматизировать.
— Он прав?
— Насчет охоты на ведьм? Нет, мы здесь не совсем дураки, чтобы устраивать подобного рода разборки.