Дверь на террасу была вся в крови. Брызги и потеки по всему стеклу, ручейки до самого пола. Даже не осознавая этого, я протянул руку и прикоснулся к огромному пятну. И понял, что кровь снаружи.
Кажется, после этого меня немного отпустило. Я задышал тяжело, шумно и даже прикрыл рот рукой, чтобы меня никто не услышал.
Я не знал, что делать. Откуда взялась кровь, было непонятно. Она просто там была, блестящая, и стекала вниз. Часть моего мозга кричала, что это нереально, что это не может быть реальным, что я должен просто вернуться в постель и попытаться уснуть, что наутро тут ничего не будет, потому что ничего и не было. Но другая, бо́льшая часть, которая уже успокоилась, заставила меня смотреть на кровь, как будто в ней не было ничего необычного, эта часть сказала, что не нужно себе лгать.
Все это происходило на самом деле. И я это знал.
Я отпер дверь и открыл ее. Воздух, ворвавшийся с улицы, был холодным. Я задрожал, но почти не почувствовал этого. На террасе было темно, повсюду лежали тени, и мой мозг сходил с ума, представляя то, что могло в этих тенях прятаться.
И тут я почувствовал себя как ребенок, который боится монстра под кроватью и считает, что тот его не тронет, если спрятать руки и ноги под одеяло.
Логично же, да? И я думал примерно так же. Я думал, что, пока я в квартире, я в безопасности, что оно не сможет войти. Он не сможет. Но мне надо было все увидеть. Я должен был увидеть.
На террасе было не так тихо. Я слышал, как внизу шумят машины. Я слышал голоса, несмотря на ранний час. Ветра почти не было, но холод все равно чувствовался. В парке, как обычно, горели фонари. Дома светились желтым, и я видел, как все эти огни отражаются в водохранилище. Сначала я проверил углы. Там было темнее всего. И ничего не нашел. А потом я обернулся и посмотрел на окно, и…
Я просто… Боже! Хотел бы я объяснить, что почувствовал. Это был не ужас и даже не страх. Я просто подумал, что это ненормально, черт побери.
Террасу усыпали птицы. Их было штук тридцать, а может, и больше. Они лежали в огромной луже крови, кровь стекала по стеклу, она была повсюду. Я подумал тогда, что ее не должно было быть так много, птицы же маленькие. И потом, какие там могут быть раны из-за того, что они врезались в стекло? Но когда я подошел поближе и взглянул на кровь и на перья, я понял, почему крови было так много. Казалось, птиц кто-то вывернул наизнанку. Виднелось что-то розовое и сиреневое, то, чего не должно было быть видно. То, что не должно было торчать наружу. Это блестело и шевелилось, как будто оно было живое. Может, оно просто пульсировало, потому что еще несколько минут назад оно было теплым и делало внутри птиц то, что оно должно было делать. Все вокруг сияло, и поднимался едва заметный парок. Пахло сырым мясом и блевотиной. Мне пришлось отвернуться, потому что меня бы вырвало, если бы я этого не сделал. И тогда я посмотрел на окно. И тут же пожалел об этом.