Дог, тяжело вздохнув, встал и поплелся к выходу.
— Поговорите с Лешей, — тихо сказала девушка, — он в соседнем помещении, вход со двора, как выйдете — направо.
— А кто эта Корина? — шепотом спросила я, но девушка не успела ответить, — шаркая по кафельному полу разношенными старыми босоножками на танкетке — и как они сохранились у нее, допотопные такие, — в комнату вошла Вера Сергеевна.
— Хитрые, — сказала она, когда я мимо нее проходила к двери, — сами не хотят возиться, только сюсюкают, и вся любовь.
Леша оказался молодым белобрысым парнем в синем халате. В ответ на мою просьбу он посмотрел в сторону и сказал: «Трудно».
— Лешенька, — залебезила я, — только до завтра, до утра, а утром за ним хозяева приедут.
— Ну да! — презрительно сказал Леша. — Много их приезжает!
— Ну, честное слово, — забормотала я, вынимая из сумки трешку. — Вот, пожалуйста, за хлопоты.
— Да чего уж там, — презрительно скривился Леша и взял трешку. — Собака-то хоть породистая? — подобрел он.
— Породистая, очень, — заверила я, — лайка.
Но в машине Чучика не было.
— Вот видите, — обрадовалась я, — Вера Сергеевна его взяла — значит, разрешает.
Он взглянул на меня удивленно.
— Разрешает?! — насмешливо повторил он. — Забыл ее спросить!
— А Корина — кто это? — поинтересовалась я у дверей в уже знакомую кафельную комнату.
— Да одна ненормальная, вроде Веры этой Сергеевны, — сказал Леша и снова презрительно скривился. — Так что? Передумали у меня оставлять? — спросил он разочарованно. — Вере отдаете?
— Сейчас, сейчас все выясним, — уклонилась я от ответа. Голова у меня шла кругом. Непонятно было все: каковы отношения Леши и Веры Сергеевны, кто из них старше по должности, не говоря уже о том, кто такая Корина. А главное — кому надежнее и быстрее оставить собаку. Возвратиться с ней домой было невозможно, это я знала, и сейчас, когда не видела Чучика, поняла, что возня с ним затянулась, и твердо решила во что бы то ни стало оставить его здесь.
Но как только вошла в комнату и он рванулся ко мне так, что сидевшая перед ним на корточках Вера Сергеевна чуть не упала, сердце мое сжалось. Он рванулся ко мне, как металлическая песчинка к магниту, неуклонно и мгновенно и, как песчинка к магниту, приник, покалывая голую ногу слипшимися прядями густой шерстки.
Вера Сергеевна поднялась, выпрямилась, и лицо ее снова приняло то решительное, злое выражение, с каким встретила она меня.
— Твоя собака, — сказала она торжествующе, — твоя. А Кориной я…
— Ну ладно, — перебила я, — хватит одно и то же. Леша возьмет его переночевать. Я вот только, — обратилась я к девушке, — попрошу мне по номеру хозяина помочь отыскать.