— Ну-с, приступим. Имя, фамилия, отчество… Говорите.
— Скорый, — коротко ответил Пашка.
— Меня не интересуют ваши клички. Имя, фамилия, отчество. Говорите.
— Так я же и говорю — Скорый.
Дама не спеша встала, взяла со столика кастет, и, хорошо поставленных хуком, врезала Дугину в челюсть. Удар вышел не по-женски тяжёлый. Пашка тут же проверил — в кости трещина. Вот сучка! Больно-то как!
Спокойно усевшись в кресло, нога на ногу, женщина продолжала:
— Я прошу вас назвать ваши настоящие фамилию, имя и отчество. Говорите.
Пашка понял, что дама не остановится ни перед чем.
— Дугин, Павел Дмитриевич.
— Уже хорошо. Я рекомендую вам сотрудничать со мной. Во избежание более тяжёлых травм. Давайте продолжим. Где вы были шестьдесят дней назад?… — подождала, — Говорите.
— Дома, — откровенно признался Пашка.
Женщина поняла, что тот говорит правду. Ментат.
— То есть, вы появились в Стиксе недавно… Сколько времени прошло?… Говорите.
— Четыре дня.
Женщина надолго задумалась, сложив руки на груди.
Пашка кашлянул.
— Простите, а можно…
— Молчать, — спокойно скомандовала дама.
Пашка расстроено вздохнул.
Наконец его следовательница ожила. Наклонилась поближе.
— У Бабки… У той женщины, с которой вы перемещались по Стиксу, есть нечто…
— Карта, — подсказал Пашка.
Дама даже не оскорбилась на то, что он заговорил без разрешения. Она оживилась.
— Да, вы правы. Меня интересует некая карта. Вы её видели? Говорите.
— Да, видел. Только…
— Молчите. — опять скомандовала женщина.
Пашка успокоил мозг и начал погружать его в сон.
— Что? — забеспокоилась дама. — Вам плохо? Говорите.
— Да я же всё время пытаюсь сказать. Мне надо что-то съесть. И живец. Я теряю сознание.
И он увёл себя в беспамятство. Если бабе нужна информация, то уж пусть подсуетится.
Очнулся от того, что его хлопали по щекам.
Над ним навис молодой парень, шлёпавший его по физиономии.
— Подъём, боец. Обед.
Пашка застонал. Выпрямился на стуле. Потер руками физиономию. О! Руки развязаны.
Перед ним на столике стоял поднос. На подносе открытая жестяная полукилограммовая банка с красной икрой, нарезной батон и здоровенный кусок сыра. Рядом лежала его фляжка с живцом.
Он быстренько всё это смёл, пока не отобрали, черпая икру куском хлеба и ломая сыр и хлеб руками. Запил живчиком, и сразу почувствовал себя намного лучше. Говоря бабкиным языком подумал.
— Так. Ладно… Теперь повоюем, — крикнул — Эй! Кто там!
Зашла женщина в сопровождении бойца.
— Спасибо.
Женщина кивнула солдатику и тот, собрав посуду, выметнулся на улицу. Люди бабу явно боялись.
— Теперь вы можете нормально говорить? Говорите.