Анюта покивала.
— И она хочет, чтобы ты её съела… Глотай.
И ребёнок положил своё спасение в рот.
Все облегчённо вздохнули, как будто какая-то опасность миновала.
У Пашки возникло такое чувство, что наконец-то дальше всё будет хорошо. И у Анечки, и у них всех.
Народ напряжённо ждал результатов. Девочка сидела, закрыв глаза, с сосредоточенным лицом, словно к чему-то прислушивалась.
Пашка включил дар знахаря и наблюдал за изменениями, происходящими в ребёнке.
Интересна была разница в работе нервной системы. Если у взрослых интенсивность мозга полыхала и переливалась по отдельным участкам, меняя своё положение. Большая часть серого вещества взрослого человека светилась слабо, то ли, без нагрузки, отключалась совсем, то ли просто слабо функционировала. То у Анютки её маленькие мозги полыхали все, целиком.
Белый цвет нервных процессов начал приобретать золотистый оттенок и через пару минут стал и вовсе розоватым. Как и у всех в Улье.
Скорый сообщил:
— Вроде бы — готово…
Бабка спросила:
— Ну, что, внученька? Как ты себя чувствуешь?
Анечка открыла глазки, осмотрела всех внимательно и задала главный вопрос.
— Теперь, что — мне можно есть?
Ольга метнулась в другую комнату и вылетела оттуда с большой шоколадкой в яркой обёртке.
— Держи солнышко. Кушай всю.
Девочка недоверчиво посмотрела на хозяйку, вопросительно на Бабку, удивлённо на всех остальных.
— Что, прямо всю?
Ольга приобняла Анечку.
— Да, радость моя. Теперь ты можешь кушать всё что хочешь и сколько хочешь.
И ребёнок принялся сосредоточенно отламывать и жевать квадратики лакомства.
Фукс прошептал:
— Ну, всё, представление окончено. Пошли, не будем смущать человечка.
Скорый вернулся в общежитие один. Только связку ключей у Бабки взял.
Маша осталась в доме. В женском коллективе, который кружился и квохтал вокруг Анютки.
— Ну, что? — Спросил Шило.
— Всё нормально. Жемчужина на месте.
— В смысле, — Анютка её уже съела?
— Ага. Ну что, банда? Чем теперь займёмся? Есть для меня какое-нибудь дельце?
Короткий оживился.
— Иди на кухню, перекуси. Потом пойдём, я тебе мастерскую покажу. Помозгуем над новым транспортом.
— Погоди. Я сейчас. — и Скорый пошёл проведать штабель грабителей.
Шило сообщил:
— А я схожу, на Анюту посмотрю, — и ушёл.
Пашка подошёл к двери Бабкиной комнаты, открыл.
— О! — удивился Короткий, — а это что за паноптикум?
— Это, так себе… Рэкет приходил. Бабку хотели умыкнуть.
— А они что, дохлые?
— Да ну, Короткий, ты как что скажешь. Нормальные они. Свежие. Я их только усыпил. Сейчас ещё добавлю им сна и пойдём. Кстати, у тебя в мастерской нет кладовочки, сложить всё это добро? — Он пнул гору тел.