— А как ты думаешь? — спросил отец.
— И я так же…
— Гм… А мы с мамой придерживаемся другого мнения…
— Мы зарегистрируемся, — сказала Нюра. — Разве этого недостаточно?
Отец хотел ещё что-то сказать, но сдержался.
Что касается меня, то мне хотелось настоящей свадьбы, такой, какая была у Киселёвых, что живут рядом. Молодые приезжали из ЗАГСа на извозчике и разбрасывали детям шоколадные конфеты. А потом в их доме были открыты все окна, слышались звон посуды и красивые, протяжные песни. Мы заглядывали в окна, раздвинув горшки с цветами. Сестра Лены Киселёвой краснела и улыбалась, а жених что-то говорил ей на ухо. А потом они при всех поцеловались.
Такую свадьбу можно было вспоминать и вспоминать, а у нас мало что изменилось, только теперь Нюра поселилась наверху, у Кирилла Петровича.
Недели через две Нюра заговорила со мной о Кирилле Петровиче.
— Он ведь славный… Как ты считаешь? Очень умный. Нисколько не пьёт и не копит денег. И во всём справедливый. Правильно я говорю?
Я кивнул. Последнее время Кирилл Петрович начал мне нравиться. Хороший человек, ничего не скажешь: на день рождения подарил мне бамбуковую удочку с крючком и двухцветным поплавком.
* * *
…В тот день мы поднялись раным-рано. О червях я позаботился с вечера — накопал их полную банку из-под кукурузы. Отец разрешил взять с собой Рыжика. Только предупредил:
— Смотри, убежит — не поймаешь.
Город ещё спал. Под нашими ногами скрипели деревянные тротуары. На Томи лежала ночная тишина.
Я был счастлив — в левой руке я нёс Рыжика, а в правой — настоящую бамбуковую удочку с красивым поплавком. Жалко, её никто не видел. Впереди двигались отец и Гриша. Кирилл Петрович остался дома — на рыбалку он любил ходить один.
На лодочной базе сторож отцепил нам самую хорошую лодку — называлась она «Тихая» и была покрашена в голубой цвет.
Эта поездка началась с большого для меня события. Когда мы размещались в лодке, Гриша сел было за руль, но отец приказал ему.
— Дай Косте, пусть поучится.
Гриша усмехнулся и молча уступил мне место. Я постарался не показать своей радости, хотя давно мечтал править лодкой.
На реке лежал лёгкий туман. Солнце ещё не взошло.
Я вёл лодку близко от берега, чтобы легче было идти против течения. Левое весло едва не задевало за песок. Я управлялся с рулём как опытный речник. Удивительное это чувство — ощущать, что лодка подчиняется каждому твоему движению.
Раз я был рулевым, мне предстояло выбрать место для переправы на остров. Я смотрел на лицо отца, но не мог угадать: пора уже или нет. Потом решился, поставил лодку наискось и скомандовал: