– Как твой папа? – спрашивает мама Брит.
– Работает в Магазине как ни в чем не бывало, – улыбаюсь я. – Видимо, он быстро восстанавливается.
– Отношение твоих родителей к труду достойно уважения, – говорит папа Брит.
Я пожимаю плечами. Я не вижу ничего исключительного в том, как мои родители относятся к своей работе. Вполне возможно, что за это меня можно назвать зажравшимся представителем второго поколения иммигрантов, который даже и не подозревает, как ему повезло в этой жизни. Но разве не этого мама с папой для меня хотели?
– Странно, – говорю я, ни к кому не обращаясь, – но папа выглядит более счастливым, после того как в него стреляли.
Мама Брит одобрительно кивает:
– Странно, но вполне логично. Когда твой мир переворачивается с ног на голову, ты начинаешь больше ценить то, что имеешь. Может быть, ранение помогло твоему отцу взглянуть на свою жизнь со стороны.
Мне кажется, что хобби мамы Брит – психология. Они с мужем достаточно умны для любого хобби. Я даже на секунду позволяю себе представить, как мама Брит работает с моим папой. Кто знает, может быть, ей удастся разгадать его загадку. Папа Брит открывает меню и, полистав немного, кладет на стол. Потом поворачивается ко мне. Я мог бы догадаться, чем все это кончится.
– Фрэнк, может быть, ты просто выберешь за нас?
Я улыбаюсь, но, если честно, меня это слегка задело. Несмотря на свою чисто англосаксонскую фамилию Минз, папа Брит никогда не сможет подробно рассказать о, скажем, ирландской кухне. Но что гораздо важнее, его никогда об этом и не попросят. Папа Брит везде и всегда для всех просто самый что ни на есть настоящий американец.
Я ни в чем не обвиняю папу Брит, я просто немного ему завидую. Ведь все ждут, что я окажусь экспертом по всему корейскому, и никто не спросит, знаю ли я вообще что‐то или нет. Я все равно в первую очередь кореец и только потом уже обычный американец. Это дурацкое двойное корейско-американское происхождение всю жизнь преследует меня. Но все это я не могу сказать, потому что я обедаю с родителями Брит и хочу, чтобы все было мило и легко. Поэтому… Здрасьте, я Фрэнк Ли, сегодня я ваш гид по корейской кухне.
Наш официант приносит маленькие стаканчики, но не с водой, а с холодным ячменным чаем. Папа Брит достает из кармана очки для чтения.
– А что это нам такое налили?
– Э-э-э, – начинаю я. – Это холодный чай. Называется борича.
– Борича, – повторяют удивленные родители Брит.
– О, у этого чая чудесное послевкусие, – говорит мама Брит.
Я отдаю тяжелые меню официанту:
– Для начала три кальби, мне – муль нэнмён, и, пожалуй, панджан из кальмара.