– Кто‐нибудь упал на танцполе?
– Нет.
– Кто‐нибудь выступил с какой‐нибудь незапланированной и сумбурной речью?
– Нет.
– И никаких незваных гостей? – с удивлением спрашивает Брит.
– Отмечали на корабле, так что нет.
Она прикасается к моему лицу, словно хочет убедиться в том, что у меня нет жара.
– У тебя все в порядке?
Жара у меня нет. Мне вообще кажется, что я окаменел. Фрэнк, давай не тяни.
– Послушай, Брит, – говорю я. – Мне нужно тебе кое‐что рассказать.
Она продолжает держать ладонь у меня на щеке, но выражение ее лица становится тревожным. Серый пепел садится Брит на ресницы, она начинает моргать. Потом с выражением ужаса на лице отстраняется, словно мое лицо неожиданно исчезло. Брит убирает руку с моего лица и обнимает себя, словно готовится встретить пепельную бурю.
Выражение на лице у Брит болезненное. Должно быть, она все поняла, глядя на меня.
– О боже…
– Прости, – говорю и замолкаю. Все, что приходит мне в голову, звучит ужасно.
Она делает шаг назад и сжимает кулаки. Ее дыхание теперь тяжелое и прерывистое. Ветер становится резким, как острый нож. Такое ощущение, что невидимый голос что‐то шепчет Брит в ухо, и она смотрит на меня, словно только что узнала, что проблему, которую она давно игнорировала, можно решить только каким‐то ужасным способом.
– Это Джо, да? – спрашивает Брит.
Мудрая, чуткая Брит, у тебя есть прекрасный дар – ты замечаешь то, что скрыто от других, даже если предпочла бы не замечать. Я надеялся на то, что этот разговор пройдет легче. Я не очень представлял себе, как именно сгладить углы, но тем не менее надеялся, что у меня получится сделать это. Теперь у меня не осталось вариантов – я должен рассказать всю правду.
– Брит, – говорю я, – выслушай меня.
– Мы совсем недавно были на выставке мороженого, – отвечает она, вспоминая, – Джо и Ву были вместе. Мы их видели. Мы тогда были вместе.
Усилием воли я заставляю себя говорить:
– Я не могу это объяснить. Наверное, она давно мне нравилась, но я этого не замечал.
Я пытаюсь объяснить все не Брит, а самому себе.
– Но это нечестно. Ты любишь меня. Ты же меня любишь, – умоляющим тоном говорит Брит.
– Прости меня. – Я так нервничаю, что, кажется, меня вот-вот вырвет. Я должен найти слова, которые Брит сможет понять. – Я должен честно рассказать тебе о том, что у меня на сердце. К чему бы это ни привело. Я ничего не могу с собой поделать. Прости меня, я не хотел сделать тебе больно.
Она опускает голову.
– Все это потому, что тебе проще быть с кореянкой? Поэтому ты меня… ты меня… ты меня сейчас бросаешь?
Глаза Брит блестят от слез.