– Знаешь, – говорит Джо, – а ты мне с детства нравился.
Я в шоке от такого признания.
– А ты вообще красавица, – говорю я.
– Заткнись, – отвечает она и подсаживается еще ближе. Одной рукой она хватает мою руку, а другой ощупывает мой бицепс. – А ну‐ка, напряги мышцы!
Я напрягаю бицепс. Рука Джо забирается ко мне под футболку и начинает скользить по моей груди и спине. Холодная ладонь Джо замирает у меня на шее, и от этого у меня по коже бегут мурашки.
– Не расслабляйся, – говорит Джо и целует меня. На ее губах вкус дыни.
Нет, я больше не могу напрягать бицепс. Моя рука ныряет под толстовку Джо. Моя ладонь горячая и слегка прилипает к ее коже. Эта толстовка слишком ей велика. Я нахожу застежку лифчика. Но тут я слышу, как на первом этаже открывается входная дверь. Мы с Джо замираем.
– Фрэнки-младший! – кричит мама. – Папа вернуться!
Папа вернулся? Но всего семь часов. Папа должен был приехать только через два часа. Мы с Джо выходим на лестницу и громко говорим папе:
– Привет!
– О, – говорит удивленный папа.
Вид у него усталый. Кажется, что папа только что прошел много километров пешком.
– Джо здесь? Привет, Джо.
– Здрасте, мистер Ли.
– Ты сегодня рано, – говорю я.
– Сегодня мало покупатель, – отвечает папа. – От пожар небо дымное. Все остаться дома.
Я в недоумении. Мама с папой работают в Магазине каждый день с утра до вечера, в выходные, в праздники, в Новый год – 365 дней в году, они ни разу не брали отпуск с тех пор, как родились мы с Ханной. Они работают даже в те дни, когда покупателей мало.
Папа с трудом улыбается:
– Рад тебе видеть, Джо.
– Я вас тоже рада видеть, – отвечает она.
Она волнуется, хоть и не подает виду. Неужели и я волнуюсь? Потому что мы вместе у меня дома. Мы нашли друг друга не сразу, но все‐таки нашли.
– Вы есть дыню, – говорит папа и звонко смеется, хотя видно, что он очень усталый.
Он смотрит на нас, на своего сына и его девушку, которые принадлежат к его племени. Он смотрит недолго, но я замечаю, что он горд. Говорите что хотите, но многое в моей жизни уже стало проще. Я рад этому, но к моей радости примешивается чувство вины. Я будто использовал читкод. Я выбрал девушку из своего племени.
Мама с папой уходят в другую комнату. Если молчать и не двигаться, то можно разобрать, о чем они говорят. Вначале корейский достаточно простой, и я все понимаю.
Мама:
– Много времени потребовалось?
Папа:
– Нет.
Мама:
– Было больно?
Папа:
– Немного, но сейчас все в порядке.
Но потом корейский становится слишком сложным, и вскоре родители закрывают дверь.
– Почему было больно? – шепчу я.