– В чем дело? – спрашивает Джо. – Что она сказала?
Я оглядываюсь по сторонам. Из колонок гремит К-pop? Не могу разобрать ни слова. А все эти вывески вокруг? Тарабарщина. Люди? Они вроде похожи на меня, но я знаю, что это просто обман зрения. Такое ощущение, что я могу проткнуть их рукой, потому что все они привидения. Я обманывал себя, говоря, что я часть всего этого. Это был просто обман, заблуждение и ничего больше.
– Пошли отсюда, – говорю я.
Я тяну Джо к выходу с фестивальной площадки, туда, где начинается обычный серый мир. Мне хочется раствориться в воздухе и сделать вид, что мы с Джо никогда не были на этом фестивале.
– Эй! – раздается мужской голос. – Постойте!
На мое плечо ложится рука, и я оборачиваюсь. Передо мной стоит молодой парень, может, чуть постарше меня. Он даже похож на меня – хмурится, как я, сводит брови, как я. Только одет он в отличие от меня по‐другому: на нем синяя бейсболка с буквами «Л» и «А» и майка, а на его мускулистых руках геометричные татуировки.
Парень протягивает мне прозрачный пакетик, в котором лежат четыре рисовых пирожка с кунжутом. У меня язык не поворачивается назвать их chaltteok. Это просто «рисовые пирожки».
– Чувак, – говорит парень, – мне дико стыдно за мою бабушку. Она себя просто по‐свински вела с тобой. Она, блин, иногда такое отмачивает, карга старая.
Эти искренние ругательства озаряют мою душу теплым оранжевым светом. Я начинаю улыбаться. Мой взгляд падает на Джо. Она прикрыла рот рукой и тихонько хихикает.
– Так это твоя бабушка? – спрашивает Джо.
– Она меня самого постоянно называет тупым, потому что мой корейский оставляет желать лучшего.
Я моргаю. У моих родителей, конечно, есть свои недостатки, но, по крайней мере, они никогда не называли меня тупым из‐за того, что я плохо знаю корейский. Парень встряхивает пакет:
– Бери. Это в качестве извинения.
Я вижу, что парень простой и искренний, он правда хочет, чтобы я взял эти пирожки. И я беру их.
– Съедим потом на десерт, – говорю, пожимая плечами. – Спасибо.
Он внимательно смотрит мне в глаза:
– Постой, вы еще не ужинали?
– Нет, – отвечает Джо.
– Тогда пошли, – говорит парень. Заметив, что мы колеблемся, он топает ногой и взмахивает рукой, словно приглашает нас выйти на танцпол. – Пошли, babo saekkidul, – добавляет он и весело подмигивает.
– Он назвал нас тупыми козлами! – говорит Джо.
– Он мне нравится, – отвечаю я. – Пошли.
Он лавирует между прилавками и людьми, мы с Джо топаем за ним гуськом, едва поспевая за его белыми кроссовками на толстой подошве. Мы проходим мимо квартета, исполняющего samulnori, потом мимо сцены, на которой танцуют под К-pop, и оказываемся в самом дальнем углу фестивальной площадки.