Они спустились в роскошный вестибюль, где тоже повсюду стояли вазы с цветами. Дорогое дерево, роскошный мрамор и хрустальные люстры – Харпер еле сдерживалась, чтобы не таращиться по сторонам.
Они вышли на улицу, чудесно пахнувшую после недавнего дождя. Харпер с наслаждением вдохнула воздух и почувствовала еще какой-то дразнящий аромат. Она принюхалась.
– Как вкусно пахнет! Зачем я ела?
– Куда пойдем? – спросил Сет.
Харпер посмотрела на него краем глаза. Такое впечатление, что бродить по самому прекрасному городу в мире в компании наивной туристки доставляло ему удовольствие.
– Не знаю, – рассмеялась она. – Давай просто погуляем.
– Если ты хочешь просто прогуляться, вот что мы сделаем.
Он повел ее по улице, завернул за угол, и они очутились на широком проспекте.
Харпер застыла. Зеленые деревья оживляли серый мрамор и кирпич зданий, витрины ресторанов и магазинов сверкали на солнце, а в конце проспекта виднелась Триумфальная арка.
– У нас не будет много времени на прогулки, мы должны поддержать Сабрину, поэтому я решил, что начать надо с главного.
Харпер снова вдохнула.
– Это потрясающе.
– Это Елисейские поля. Тут ты можешь встретить кого угодно: от рок-звезды до туриста из страны третьего мира, который копил на эту поездку всю жизнь.
Пораженная, Харпер вертела головой.
– Я его понимаю. Теперь я буду копить, чтобы вернуться.
– В Париже обязательно надо посидеть за столиком на улице. – Он указал на ближайшее бистро. – Кстати, я бы выпил еще кофе. Пошли, я куплю тебе круассан.
– Но я только что ела!
– Да, но ты понюхай!
Харпер потянула носом воздух. Он дивно пах сливочным маслом и ванилью, кофе и шоколадом. Она застонала.
– Да-а-а-а… Я уверена, что смогу съесть кусочек еще чего-нибудь.
Они сели за круглый столик, стоявший прямо на тротуаре, Сет подозвал официанта и что-то сказал ему по-французски.
Харпер этому нисколько не удивилась. Она начала понимать, что образ жизни Сета позволял ему узнавать другие страны и культуры, побывать в местах, которых Харпер точно не видать, сколько ни копи. Она начала понимать благоговение, с которым ее мать относилась к деньгам. Правда, она не умела их тратить, точнее, тратила их не на то. Она не понимала, какую интересную, насыщенную жизнь могут дать деньги. Она просто хотела хорошо выглядеть.
Официант принес кофейник и блюдо, на котором лежали круассаны и еще какие-то штучки, названия которых Харпер не знала. Ее рот немедленно наполнился слюной.
– Эти маленькие кексики – это печенья «Мадлен»[6], – объяснил Сет. – Это макароны[7], а это – профитроли