. Советую откусить по кусочку от каждого.
Пока он разливал кофе, она осторожно взяла одну мадленку и откусила кусочек. Печенье таяло во рту. Ее вкусовые рецепторы изнывали от блаженства.
– Боже мой. Боюсь, я не ограничусь одним кусочком!
– Приятного аппетита! – Сет поставил перед ней чашку с кофе. – Ешь, ты слишком худая.
Харпер отпила крепкого ароматного кофе и принялась за профитроли.
Сет с наслаждением впился зубами в мягкий круассан. Пусть кто-то что-то говорит о калорийности французской кухни, он не сумасшедший, чтобы приехать в Париж и не наслаждаться здешней выпечкой. Время от времени он украдкой поглядывал на Харпер, которая, позабыв обо всем на свете, смаковала пирожные.
Сету было приятно ее побаловать.
Теперь, когда он знал, что они с Кларком были не настолько богаты, как старался показать всем ее муж, Сет искренне сомневался, что кто-либо когда-либо баловал Харпер. Да, ее родители покупали ей вещи, много вещей, но они отвечали не ее потребностям, а потребностям ее матери. Кларк тоже делал ей дорогие подарки, но не столько для ее удовольствия, сколько для того, чтобы произвести впечатление на других.
Но никто никогда не баловал ее. Он помнил, какой веселой она была неделю назад в галерее, пока ему не вздумалось позаигрывать с ней. Теперь он хотел, чтобы эти три дня она просто от души наслаждалась жизнью.
Кристел издала звук, похожий одновременно на «гу» и на «ку».
– Это она разговаривает? – не сдержал своего любопытства Сет.
Харпер рассмеялась.
– Да, я ее учу.
– Учишь разговаривать? Каким образом?
– Заставить ребенка сказать «гу» – это способ познакомить его с его голосовыми связками и научить ими пользоваться.
Сет никогда не думал, что это так сложно. Он с интересом разглядывал Кристел. Она тоже посмотрела на него, вытянула губы и сказала:
– Гу-у…
Он готов был поклясться, что сказала это именно ему.
Харпер пощекотала ее животик.
– Ах ты, моя болтунья!
Малышка захихикала.
Сет завороженно смотрел на них. Не потому, что происходило нечто необычное, а именно потому, что это было совершенно обычным. Он всегда старался держаться подальше от детей, находя их неприятными, шумными и слишком хрупкими. Но Кристел была не такой.
Она была очаровательной и смышленой.
Он протянул руки и вынул девочку из коляски.
– Строишь мне глазки?
Кристел опять захихикала.
– Мадемуазель, вы самая очаровательная девушка на Елисейских полях!