В кабине самолета пробовали включить радио, но оно не работало. Срезали кожу с сиденья. К самолетам приходили еще два раза, но ничего нужного для себя не нашли. Немцы все еще не обнаружили самолетов. Из кожи я сшил себе прекрасные ножны для охотничьего ножа.
Теперь мы имели оригинальный внешний вид — в кожаных летных сапогах и куртках, латаных-перелатанных пленных брюках неопределенного цвета, с такими же пилотками на головах. К этому — заросшие щетиной лица и вечная настороженность в глазах и движениях. Ночные бандиты и дневные трусы! Нетрудно себе представить, что бы сделали немцы с нами, попадись мы им в руки…
Зима 1944-45 выдалась на редкость суровая. Много раз срывался снежок, но его развеивали последующие ветры и смывали дожди. Наконец, около 20 декабря, на северном небосклоне собрались свинцовые тучи. Под вечер начал падать снег и шел всю ночь. Когда мы утром встали, все вокруг было покрыто белой пеленой. Под тяжестью снежных одежд ели низко опустили ветви. Настало время, которого мы с таким страхом ожидали. Ходить и днем и ночью из-за оставляемых следов стало опасно. Вдобавок, на белом фоне движущаяся фигура заметна очень далеко. Но ходить надо. Волка ноги кормят!
Пробовали ступать след в след, как индейцы, но оставляемые бесформенные отпечатки были еще подозрительнее. Ко всем прочим бедам, мы лишились и котелка супа. Команда из-за глубокого снега прекратила работу в лесу. Продукты катастрофически таяли. В селение путь был закрыт. Оставался один выход, который мы, впрочем, всегда имели в виду: надо добывать овцу.
Мы с Григорием знали, что овцы находятся в соседней долине, возле покинутой деревни. Предстояло идти в сторону Кисселинга, пересечь гряду гор и спуститься в долину. Овцы на отлете оставались круглый год. Зимой, в снежную погоду, хозяин загонял их в густой ельник. Там было тепло и затишно. Изредка он наведывался и приносил им корм. Все же, из-за проклятых следов, идти в поход опасались. Ждали снегопада с ветром. Ждали недолго. Завыл, заплакал ветер в верхушках деревьев. Застонала старая ель наверху…
По расписанию, в поход предстояло идти мне и капитану. Но как не хочется идти в неизвестность, да еще и в буран! Землянка в такую погоду кажется особенно уютной и безопасной. Но мы с капитаном не выдаем наших чувств и размеренно собираемся: натягиваем сапоги, подтягиваем пояса, застегиваем куртки и последнее — натягиваем пилотки на уши. Как жаль, что у летчиков не взяли и шлемов. Им-то все равно…
Капитан смотрит на меня, я на него. Впалые щеки капитана заросли густой щетиной. Пошли. Чувствую на себе провожающие взгляды… У выхода берем палки. Ветер с яростью набрасывается на нас. Идем к кухне и с трудом поднимаемся на гору.