В городе я первым делом купил несколько воскресных газет и бегло просмотрел заголовки. Я ожидал, что убийству Долорес и Эда Натли уделено почетное место на первых страницах, но о них вообще не было сказано ни слова.
Я решил поехать в бар к Слиму, где за бутербродом и бокалом пива смогу спокойно прочитать все газеты и определить план дальнейших действий.
В баре почти никого не было, но в одной из кабинок я увидел Джо Феллоуза. Он сидел с незнакомым мне человеком. Я хотел тут же смыться, но Джо меня уже заметил:
– Эй, Чес! Давай к нам!
Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним.
– А я думал, ты сегодня играешь в гольф, – сказал Джо. – Садись. Познакомься, это Джим Бакли, лучший журналист «Инкуайерера».
– Жаль, что редакторы «Инкуайерера» этого не знают, – сказал Бакли, широко улыбаясь. Он был невысок, толстоват, средних лет. Глаза внимательные, кристально-голубые.
Сейчас он пристально рассматривал царапины у меня на шее.
– Вот это да! – восхищенно воскликнул он. – Чувствую, свою честь она продала за высокую цену.
Джо тоже смотрел на меня с удивлением.
– Если бы! – махнул я рукой. – Мне, как всегда, повезло. Парень приставал к девушке, а я, как последний идиот, вмешался. Оказалось, его приставания ее вполне устраивали, а мое вмешательство – нет. Хорошо, что я вообще цел остался.
Они засмеялись, но Джо продолжал смотреть на меня с любопытством, и по глазам его я понял, что его не удовлетворило мое объяснение.
– Что ты здесь торчишь в воскресенье? – спросил я его, чтобы уйти от опасной темы.
– Я договорился с этим пошлым человеком поехать поваляться на пляже, – объяснил Джо, ткнув большим пальцем в Бакли, – а сейчас он мне заявляет, что ему надо работать. Поэтому мы сидим и пьем пиво, а на пляж я поеду один, если ты не жаждешь разделить мое одиночество.
– Я бы с удовольствием, Джо, – сказал я. – Но у меня сегодня столько дел – никак не развязаться.
– Знаем мы эти дела. Ей-то, наверное, тоже не развязаться? – сострил Бакли и загоготал.