– Теперь мы можем пожениться.
Слова Джафара вернули ее к реальности из мира сладких грез. Она взглянула на два золотых трона, возвышавшихся на помосте. Человек в белом облачении, перехваченном золотым поясом, нараспев произносил церемониальные слова, еще чуть-чуть – и они обменяются кольцами, скрепляющими их сделку. Всего через несколько минут она станет женой Джафара.
Он подвел ее к трону, она уселась на него, постаравшись сделать это грациозно и величественно, как подобает, с трудом вспоминая, что должно произойти дальше. Внизу гостей обносили бокалами с напитками, которыми они будут чествовать новобрачных.
Джафар взял ее за руку.
– Теперь кольца.
Тиффани взглянула на свою правую руку, на которой красовалось помолвочное кольцо. Ниша велела ей держать его наготове. Как только Джафар возьмет его и положит ей на левую ладонь, а она сделает то же самое с золотым кольцом, которое он носит на правой руке, они поженятся. Из невесты по найму она превратится в законную жену…
Она почувствовала тепло его пальцев, когда он снимал кольцо с розовым бриллиантом, и ее снова затопило воспоминание об их поцелуе в Эйфелевой башне. По телу прошла жаркая волна. Она не могла отвести взгляд от его потемневших глаз, так же неотрывно смотревших на нее.
Он взял ее левую руку, и она почувствовала, как кольцо скользнуло по безымянному пальцу.
Утонув в его глазах, Тиффани забыла, что должно произойти дальше, и Джафар тихонько подсказал ей:
– Ты должна сделать то же самое.
Сосредоточившись, она взяла его правую руку и сняла золотое кольцо с пальца. Снова растерянно подняла на него глаза. От вспышки страсти, полыхнувшей в его взгляде, у нее перехватило дыхание. На мгновение она остолбенела, но, тут же собравшись с силами, надела золотое кольцо Джафару на левую руку.
Человек в белом одеянии что-то громко сказал. Гости громко зааплодировали.
– Ну вот мы и поженились. Теперь ты – моя королева.
Джафар смотрел на Тиффани, сгорая от страсти. Он ужасно хотел поцеловать ее, почувствовать мягкость и вкус ее губ, однако по традиции ему придется подождать, пока они останутся наедине. Хотя осмелится ли он? Ведь Тиффани дала ему понять, что не хочет физического контакта. Поэтому, как бы ни жаждал он поцеловать ее, приходилось сдерживаться, и это раздражало и сильнее возбуждало одновременно.
Ее губы чуть приоткрылись, когда она смотрела на него, голубые глаза завораживали, словно приглашая окунуться в водоворот страсти. Захочет ли она его поцелуя? Ее потемневшие глаза говорили одно, а напряжение тела свидетельствовало об обратном. Или она тоже борется с желанием? А возможно, жалеет о том, что оказалась здесь рядом с ним, мысленно сетуя, что не нашла другого способа помочь сестре?