Тиффани приняла чашку, вдохнула нежный аромат горячего напитка, попробовала, раздумывая при этом – была ли прошлая ночь тщательно спланирована или Джафар в самом деле потерял голову от страсти, совсем как она, искренне надеясь на второе.
– Но ведь наш брак не настоящий. Разве это не усложнит все? – Зачем только она это сказала… Через несколько дней она познакомилась бы с его сестрой, и все стало бы ясно.
– А ты права, – согласился он сухо, снова повергнув ее в пучину мрачных подозрений. – Возможно, в самом деле будет лучше, если я поеду один.
И это стало лучшим подтверждением того, что она ничего не значит для него, что она – человек в его жизни необходимый, но временный. А значит, рассчитывать на взаимные чувства нечего.
Об этом Тиффани напоминала себе каждую ночь той недели. Едва солнце скрывалось за песчаными дюнами, Джафар превращался в страстного и нежного любовника – раз за разом, совсем как впервые, и она не находила сил сопротивляться. Подарок Лили пришелся очень кстати, больше они не забывали предохраняться, и беспокойство по поводу ребенка – нежеланного, сильно усложнившего бы все, – потихоньку улеглось. В финальную ночь недельного марафона они любили друг друга со страстью неистовой.
Солнце поднималось, потихоньку нагревая комнаты, в которых она была заперта целую неделю наедине с этим непостижимым мужчиной. Чего ждать ей теперь, когда начнется повседневная жизнь? Это она пока не знала…
– Сегодня я должен вернуться к своим обязанностям, – словно в ответ на ее мысли, сообщил Джафар. Она обернулась. Он стоял одетый в привычное белое одеяние, прекрасный и недостижимый – как всегда. – А тебе пора приступить к своим. Тебе многому надо научиться. Мой советник тебе поможет. Он уже начал работать над твоим благотворительным проектом.
Голос его звучал отчужденно, было видно, что ему не терпится оставить ее и заняться своими делами. Для Тиффани это оказалось ударом ниже пояса. После недели любви и нежности – и вдруг такая холодность…
– Отлично, – резко отозвалась она. – Надо же мне чем-то заниматься все эти одиннадцать недель.
Он смотрел на нее, и в глазах его полыхнул гнев.
– Считаешь недели до отъезда?
– Конечно, считаю, – с напускной беззаботностью отозвалась она, хотя на душе кошки скребли.
– Разве первая неделя не принесла тебе удовольствия? – с едва сдерживаемой яростью осведомился он.
Удовольствия? Она получила куда больше, чем просто удовольствие. Тиффани открыла, что в ней спала такая сильная страсть, о которой она и не подозревала. И тело ее уже тосковало по Джафару, по его поцелуям и прикосновениям. И с каждой минутой тоска эта становилась все сильнее.