– Я не хочу, чтобы мой ребенок рос так же, как я, Джафар. – Она смотрела на него и очень хотела, чтобы он правильно понял ее. И он понял, но ему так не хотелось отпускать ее, особенно теперь, когда она ждала от него ребенка.
– Я подобного никогда не допущу! – горячо возразил он и удивился сам себе: он уже сейчас готов защищать свое дитя – и не потому, что оно должно унаследовать престол, а по какой-то другой, более глубокой, но пока непонятной ему причине. Ему нужно время, чтобы осознать произошедшие с ним перемены, так что лучше всего сейчас отправиться и выяснить, что произошло с сестрой. – Мне надо ехать. Береги себя, пожалуйста. Пока меня нет, за тобой присмотрит Алея. Вернусь, и тогда обсудим наш брак.
Обстановка оставалась напряженной с тех пор, как Джафар, объявив, что его жена беременна, уехал к сестре. В соответствии с его наказом Алея оставалась при Тиффани день и ночь вплоть до тех пор, пока не стало известно о скором возвращении шейха. Тогда Алея оставила свой пост, чтобы приготовить для Тиффани ароматную ванну. Обычай принимать ванну для мужа, по мнению Тиффани, был абсолютно старомодным, но была в этой процедуре, безусловно, и приятная сторона.
Тиффани сняла одно из шелковых платьев и, с удовольствием накинув белый хлопковый халат, затянула на талии пояс, предвкушая теплую расслабляющую ванну – расслабить тело и мозг после всех треволнений было ей совершенно необходимо. Глядя на себя в зеркало, положила ладони на живот – в то, что она беременна от Джафара, верилось с трудом. А уж в то, что он, оказывается готов сделать все, чтобы она осталась, – и подавно.
Внезапно позади, где-то под аркой, ведущей в сад, услышала легкий шум. Вечером и ночью арку освещали фонарики, а за ней царил густой мрак.
– Джафар? – позвала она, понимая, что это никак не может быть он. Ответа не последовало, и по ее спине пробежал холодок, однако она сказала себе, что, наверное, это Алея. Она постаралась умерить свое воображение и не думать о том, кто может таиться там, в темноте. Она просто все еще нервничает, и надо уже это прекратить.
Повернувшись к зеркалу, Тиффани вытащила из волос шпильки, позволив локонам свободно упасть на спину. Вздохнула. Как только она могла подумать, что Джафар влюбится в бледнолицую англичанку, когда рядом с ним полным-полно красивых женщин. Вот взять хоть Нишу… Воспоминание о смуглой красавице неприятно кольнуло ее. Что же все-таки произошло между ней и Джафаром? Вряд ли он, конечно, позволил себе что-то – ведь они оба несвободны, а он – человек чести. Тихий шелест в саду заставил ее обернуться.