– Это больше не имеет к нам отношения. Теперь мне надо думать о ребенке.
– Я хорошо это понимаю. – Он протянул ей шелковый палантин. – Накинь это и пойдем со мной. Хочу показать тебе кое-что.
Нехотя она накинула на голову платок, прикрыв кремовым шелком роскошные каштановые волосы.
– Ты поймешь, почему я выбрал пустыню. Почему выбираю для отступления именно этот путь. Сюда.
Он вышел из шатра под жаркие лучи утреннего солнца и зашел в соседний шатер – поменьше своих передвижных покоев. Здесь на насесте сидел и терпеливо ждал его сокол.
– Боже мой… – выдохнула Тиффани, когда Джафар надел толстую кожаную перчатку и пересадил птицу себе на руку.
– Ее зовут Шая, – сообщил он, не сводя с Тиффани глаз и успокаивающе поглаживая сокола по перьям. – Она хочет летать. Обычно я выпускаю ее намного раньше, но сегодня хотел, чтобы ты была здесь и посмотрела, как она летает.
– Какое отношение это имеет к нам? – Тиффани недоуменно покачала головой.
– Идем, – позвал Джафар и вышел из шатра. Тиффани последовала за ним.
Едва они вышли, ветер подхватил ее юбку, норовя обнажить ноги, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы усмирить легкую ткань. Однако Джафар успел увидеть ее молочно-белое нежное длинное бедро и мгновенно ощутил прилив желания.
– Сейчас она полетит. – Он снял с головы птицы колпачок, и она тут же расправила крылья и, резко оттолкнувшись от его ладони, взвилась в небо. Он хотел показать ей, что отпустит ее на свободу, если она пожелает улететь. Даже если это убьет его.
От восторга у Тиффани перехватило дыхание.
– Как прекрасно видеть ее на свободе.
Джафар улыбнулся: именно на такую реакцию он и рассчитывал. Понаблюдав за птицей, он вытянул вверх руку, и сокол вернулся на его ладонь.
– А теперь она вернулась ко мне – по собственной воле. Завтра я освобожу тебя, но надеюсь, что после сегодняшней ночи ты не захочешь улететь от меня навсегда и примешь то, что я могу и хочу дать тебе. – Он замолчал, чувствуя, что не готов признаться ей в любви. В голове крутилась мысль о ее настойчивом желании вернуться в Англию. Он горд, а она так хочет уехать от него, а значит – она не любит его… Если бы любила, не думала бы об отъезде. Ее решимость не позволила ему открыть ей свое сердце.
Тиффани не нашла что ответить на откровение Джафара. Неужели он считает, что еще одна ночь страсти способна изменить ее решение и заставить остаться? Хотя бы, чтобы довести до конца заключенную между ними сделку? Еще одна ночь в объятиях этого мужчины, ночь, наполненная его поцелуями и ласками… О да, она хочет этого. Но… согласиться не может. Потому что, как это ни печально признавать, такая ночь может заставить ее остаться с ним. А она должна уехать.