Мари-Луйс увидела, как открылись городские ворота и в Нерик вошли новые группы хеттов-паломников в венках из полевых цветов и зеленых веток. Они вели бычков, буйволят и овец с окрашенными рогами.
Головы у паломников обриты наголо, лица умащены и блестят. Встречали их хеттские жрецы, высоко державшие в руках свои символы — собачьи головы, хвосты гиен и волчьи шкуры.
Царица тяжело вздохнула: хеттские жрецы вели новоприбывших к храму Шанта.
Она велела позвать властителя Нерика. Тот явился встревоженный.
— Не понимаю, что творится. Валом валят новые толпы хеттов-паломников! — сказал он.
— Где Арбок Перч? — спросила царица.
— Он там, внизу. Позвать?
— Немедленно.
Вошел Арбок Перч. Весь опухший, глаза заплывшие.
Царица вспылила:
— Целые дни пьянствуешь, вчерашний раб!
— Я не виноват! — опускаясь на колени, взмолился Арбок Перч. — Жрецы насильно упоили. Прости меня, всемилостивейшая!.. Что-нибудь случилось?
— Срочно закрой городские ворота! Смердит. Я чую заговор.
Властитель Нерика и военачальник удалились.
Мари-Луйс прислушивалась к городским шумам. Там явно что-то происходило. Может, хетты оказали сопротивление Арбок Перчу и властителю Нерика, когда те хотели закрыть городские ворота?..
А к храму Шанта все подходили и подходили люди царя Мурсилиса. Едва ли они прибыли только с целью жертвоприношения богу Шанту…
Царица вдруг почувствовала, что кто-то стоит за ее спиной. Обернулась — Таги-Усак. Он не выдержал ее тяжелого взгляда и опустил голову. «Зачем он явился?.. Ненавижу!» Неужели это правда? Неужели ненавидит?.. Если да, то почему так колотится сердце?.. Уж наверняка не от страха перед хеттами. В гневе кровь прилила к лицу — вот-вот брызнет. Дуги бровей сошлись у переносицы, ресницы как стрелы…
Когда ее невестой привезли в Куммаху и, окрасив ей волосы и ногти, повели в храм бога Псака[10], что расположен в провинции Тил, прорицатель Чермак бросил ей под ноги кости и спросил:
— Чего ты желаешь, женщина?
— Того, что предопределено судьбой.
— Говори прямо! — сердито глянув на нее, бросил прорицатель Чермак.
— В этом мире мало доброго и слишком много злого…
Жрецы провели ее в одну из келий, омыли там святой водой, умастили благовониями, окутали прозрачными тканями и сказали: «А теперь подари себя храму».
Она тем временем увидела в отсвете багряных лучей заходящего солнца кудрявого молодого мужчину и узнала в нем прорицателя Чермака, только переодетого. Спросила у жриц: «Кто это?» — «Душа бога Шанта, — ответили они ей. — Ты в своей невинности прежде должна принадлежать ему, а уж потом твоему супругу. Так предопределено богами». Она оттолкнула жриц и рванулась к ступеням, ведущим вон из кельи…