Я поймала себя на желании узнать, что за этим кроется, но расспрашивать все же не стала. Как человек, борющийся за собственную свободу, всегда уважала личное пространство других и не любила лезть в чужие души. Пусть даже очень хотелось.
– Допустим, это действительно Кристор, – вынужденно согласилась я, хотя все еще в это не верила. – Но как ты о нем узнал? И если знал, то почему никому не рассказал?
– Потому что до сегодняшнего вечера это были только догадки, – подавив эмоции, ровно ответил Олдер. – Не мне тебе рассказывать о том, что его магия основана на силе разума. Он может воздействовать на чужое сознание, вызывая самые разные чувства. Боль, страх, примитивное подчинение. Помнишь пауледов? Кристор воздействовал на них, но не для того, чтобы заставить отступить, а чтобы заставить нападать на самых сильных магов. На тебя в том числе. Или ты думаешь, на играх только ты и Тенар столкнулись с вышедшей из-под контроля магией? Да, я знаю об этом, потому что подобное пытались применить и ко мне.
Отстранившись, я прислонилась к спинке дивана и потерла ноющие виски. Координация все еще была нарушена, голова буквально раскалывалась – и теперь не только из-за последствий яда.
– На сегодняшний прием он прибыл одним из первых, – выдвинул еще один аргумент Олдер. – Затем ненадолго исчез. У него было достаточно времени для приватной встречи с кем-то из кайрийцев.
– Замолчи, пожалуйста, – попросила я, выставив перед собой руку. – Еще несколько слов, и я попросту свихнусь.
Затем я слегка поморщилась и спросила:
– Слушай, а у твоего друга, случайно, нет какого-нибудь обезболивающего? Думать невозможно…
– Я же сказал, все пройдет через полчаса. – Олдер бросил быстрый взгляд на настенные часы. – Точнее, уже через пятнадцать минут.
Еще перед тем, как он ответил, в моих мыслях успел зародиться и сформироваться новый и, несомненно, важный вопрос: а где, собственно, мы сейчас находимся?
Прилегающий к небольшому коттеджу сад был не слишком ухожен, но по-своему красив. Здесь цвели голубые и алые артенры, в Солзорье выращиваемые лишь в теплицах, розы и лилии. Среди зеленых кустов, явно нуждающихся в опытной руке садовника, возвышалась резная беседка, куда Олдер привел меня подышать свежим воздухом.
Мне стало лучше, но полностью организм еще не восстановился, и возвращаться на прием было рано. Новость о том, что мы находимся в Кайрийской империи, почти не удивила – в свете последних событий это была незначительная мелочь.
Хотя о хозяине дома Олдер предпочитал не говорить, из увиденного я сделала свои выводы. Кир явно был одаренным лекарем, специализирующимся на всевозможных ядах и магических воздействиях. Об этом говорили многие вещи в кабинете, где я очнулась, – и стоящие на полках книги, и предметы на столе. Одна часть помещения отводилась под лабораторию, где на двух столах громоздились пробирки, баночки и всевозможные артефакты.