Мы просидели с Алекс до ночи, разговаривая обо всем. Даже о том, о чем раньше никогда не говорили.
На следующий день меня удивил магистр Мейнхаф. Он специально вызвал меня с занятия для разговора в свой кабинет. И начал с извинений.
— Эйра Найриша, я был не прав насчет вас. Абсолютно. Еще никогда я так не ошибался… Ни в вашем уровне дара, ни в глубине знаний… — Он протянул мне новостной листок.
Один из множества. На нем во всю полосу красовалась магография стены базилики с выжженной формулой.
— О чем вы? — Я попыталась сделать вид, что не имею к этому никакого отношения.
— О том, что у вас, при всей вашей нарочитой невзрачности, есть одна отличительная черта — почерк. Вернее, то, как вы пишете символ хронос в условиях реакции, когда злитесь.
Сказать, что я была поражена, значит промолчать. Громко и выразительно промолчать. По такой мелкой детали…
— И все же вы, магистр, ошиблись… — тоном «мне это вообще подкинули» возразила я.
— Эйра Росс, мне очень жаль, что я не увидел в вас того, что должен был… — печально сказал Мейнхаф. — Но знайте, хотя это сделали и не вы, — хитро, словно принимая мои условия игры, улыбнулся полутролль, — я считаю, что данная формула — прорыв в алхимии и лекарском деле, и тот, кто ее открыл, оставив свое имя в тени, не требуя славы и не ища выгоды, — истинный маг и ученый.
Он поклонился мне. Тролль со своим кодексом чести и благородства. Въедливый, дотошный, во многом — непререкаемый. Он вызвал во мне невольное уважение тем, что сумел признать свою ошибку.
Я уже почти шагнула за дверь его кабинета, но внезапно остановилась и обернулась. Два часа назад я получила вежливый отказ от магистра Брендона То Морриса, у которого писала диплом. Дескать, по причине того, что мой соавтор отчислен, у меня не хватит дара для проведения экспериментов, связанных с кровью.
— Знаете, эйр Мейнхаф, — произнесла я, — кажется, в том уравнении ошибка. Почему все уверены, что в качестве катализатора использована капля драконьей крови?
— Возможно, потому что там начертан символ крови. А рядом в это время был дракон… — Магистр изогнул одну бровь, прекрасно понимая, что про драконью кровь — предположение ушлых репортеров, почему-то прочно осевшее в умах многих.
— Если опираться на такое предположение, то можно и всех драконов истребить…
«Которых в мире целая одна штука», — мысленно закончила я.
— К чему вы клоните? — прищурился Мейнхаф.
— Не согласитесь ли вы стать руководителем моего диплома?
— Думаете, стоит внести уточнения в катализатор? — без обиняков спросил преподаватель.