Жажда жизни заставила Ингрэма невероятным усилием сохранить равновесие и попытаться уйти от убийцы. Но мощный удар в затылок сбил с ног, затем последовал еще один — и черная бездна поглотила его…
Пит Маскари, улучив момент, втиснул свое такси в поток автомашин на 52-й улице. Взглянул в зеркало, и на его лице появилась улыбка: эту молодую пару он подобрал в аэропорту Кеннеди. Прелестная блондинка и молодой человек с четко обозначенными чертами лица, немного похожий на старшего сына Пита, служившего во флоте. Букет, приколотый к платью девушки, немного завял после долгого перелета. Ее глаза светились счастьем. Молодые люди держались за руки.
Впереди замаячил зеленый навес отеля, на нем белыми буквами было выведено: «Америкэн-националь». Пит вплотную подкатил к бордюру. Чувство причастности к счастью молодоженов наполнило теплом его сердце. «Чаевых брать не буду», — решил он.
Он направил машину к тому месту, где стоял швейцар и вдруг что-то ударилось о капот. Это «что-то» издало такой звук, которого Пит не слыхал со времен войны в Корее. От удара машину даже подбросило. Переднее стекло проломилось и в образовавшуюся дыру влетела бесформенная смесь костей и мяса, истекающая кровью. Это все произошло за какие-то доли секунды. А тут еще Пит увидел лицо. Даже не лицо, а то, что им когда-то было. Одна сторона его была совершенно раздавлена. Изувеченное тело наполовину застряло в проломленном капоте машины, наполовину — в кабине.
Пит выскочит из машины, но споткнулся и упал. Поднялся на колени, и снова был сбит стремительным напором убегающих куда-то людей. Женский каблук впился ему в руку, он закричал от боли, отполз в сторону. Натолкнувшись на бетонный столб, обхватил его руками и с трудом встал на наги.
Он оказался на другой стороне улицы. Стоял невообразимый шум. Посреди улицы одна женщина упала в обморок. Чтобы не наехать на нее, чей-то автомобиль резко взял в сторону и врезался в другой. Наконец в общем хаосе прорезался тонкий вой полицейской сирены.
* * *
Инспектор Мэйслин из главного полицейского управления как раз поглощал поданный ему завтрак, когда в комнату вошел капитан Тим Корригэн.
Мэйслину было шестьдесят лет, но выглядел он на сорок пять. Его внешность всегда изумляла Корригэна.
Инспектор поднял вилку в знак короткого приветствия.
— Как дела, инспектор? — спросил Корригэн.
— Как обычно, — проворчал Мэйслин. — Садись Тим. Будешь пить кофе?
— Нет, благодарю.
Корригэн сел, комфортабельно разместив свои 180 см роста в тяжелом кресле рядом со столом Мэйслина. Одевался он в стиле Мэдисон Авеню, и больше походил на молодого демонстратора, рекламирующего модные рубашки и костюмы, чем на сотрудника Нью-Йоркской полиции. Он был единственным человеком в департаменте, носившим повязку на глазу по особому разрешению некоего влиятельного лица, предпочитавшего одноглазого сотрудника множеству других, обладающих полным комплектом всяческих достоинств. Свой левый глаз он потерял в Корее, где не только воевал, но и работал на секретную службу.