— А если сестры Трамвелл увидят, как ты тут крадешься, они больше не будут любить тебя. Так что лучше сматывайся отсюда.
Оставив окно открытым, чтобы в детскую хоть немного попало солнце, я вышла в коридор. Может, осмотреть комнаты? Вдруг удастся отыскать портреты взрослых сестер. Я на цыпочках двинулась по коридору, открывая двери одну за другой, — пустота, всюду девственная пустота. В комнатах не было даже мебели. В прошлый раз, тычась в двери в поисках туалета, я подумала, что сестры поступили разумно, оставив несколько комнат пустыми. Но теперь от вида голых стен в душу начало закрадываться нехорошее предчувствие.
Ну вот наконец–то! Хоть одна обставленная комната. И к тому же явно жилая. Повсюду черная лакированная мебель и гобелены в восточном вкусе, которые совершенно не гармонировали с темно–красными обоями, разрисованными гиацинтами. В следующей комнате обнаружился большой шкаф для постельного белья. А потом я очутилась в изысканной комнате с примулами на бледно–голубых обоях, где стояла кровать с балдахином и огромный, украшенный резьбой шкаф. Гм… Насколько я помнила, ни в одной из предыдущих пустых комнат не было обоев с цветочным рисунком. Скрип, донесшийся снизу, заставил меня выскочить в коридор. Я постояла, прислушиваясь. Тишина. Следующая дверь была мне знакома — она вела в ванную. Странно… Могу поклясться, что вчера я заглядывала в комнату с цветочными обоями…
Ага! Вот и она. Совсем пустая, если не считать выцветших лиловато–синих гардин на окнах, впитавших в себя цвет и аромат фиалок, украшавших стены. Даже скамеечки нет. Я задумалась. Если Фиалка никогда и не приезжала сюда в отпуск, логично предположить, что ее комнату будут на всякий случай держать наготове.
А вот в соседней комнате скамеечка имелась. Она была придвинута к дальней стене. Прямо над ней висел простой латунный крест. Я стояла в дверях, разглядывая лилии на обоях, когда чья–то рука коснулась моего плеча. Я чуть не заорала от ужаса.
— После смерти Лилии отец часто приходил сюда и молился.
Гиацинта говорила так, словно по комнатам мы прогуливались вместе. Ее черные блестящие глаза были устремлены на крест. Нет худа без добра. Теперь–то я имею полное право спросить. С губ слетел едва слышный шепот:
— А как умерла ваша сестра?
Поначалу казалось, что Гиацинта не собирается отвечать. Но через несколько секунд она прошла в комнату, остановилась в центре и заговорила, не глядя на меня:
— Наверное, можно сказать, что Лилия пала жертвой нашего семейного проклятия.