за спиной. Одно дело — домочадцы, и совсем другое — жители деревни.
Я вернулась в дом и вдруг почувствовала себя безмерно счастливой. Одолжив мне имя Тессы, сестры дали удобный повод без стеснения расспрашивать об их семье. Я устроилась в кресле у окна и выглянула в сад. И все мое воодушевление тут же как рукой сняло. Человек, которого я приняла за садовника, и не думал подрезать кусты или копошиться в цветнике. Нет, он пристально смотрел на меня. И взгляд его не предвещал ничего хорошего.
Быстро отодвинувшись от окна, я постаралась воскресить в памяти ворчливый голос Ферджи. Оналюбилаповторять, что ежели кто за мной и следит, так только Всевышний. После этого незатейливого психотренинга я почувствовала себя гораздо лучше. Пусть я безнравственная обманщица, коварно проникшая в чужой дом, но ведь зла–то я никому не желаю. Мне всего лишь хочется узнать правду осебе.От моего притворства никто не может пострадать, а когда я "приду в себя", то непременно скажу сестрам, что оригинал одногоизих семейных портретов находится в галерее Энгуса Гранта.
Меня внезапно охватило непреодолимое желание посмотреть на портреты при свете дня. К тому же в холле, возможно, удастся встретить неуловимую Шанталь. Но, увы, в холле торчал один лишь Страш. Он чопорно сообщил, что Шанталь отправилась на автомобиле в деревню, выполнять поручения хозяек. Честно говоря, я начинала сомневаться, а существует ли эта девушка. Может, это очередной фантом?
— Простите меня, мисс. — Страш доверительно кашлянул. — Возможно, это не мое дело, но на вашем месте я был бы начеку, когда речь заходит о некоем господине, ныне присутствующем в доме.
— Вы о симпатичном мистере Дизли? — спросила я, напуская на себя подобающе потрясенный вид.
— Дизли—Визгли, как зовут его в этих краях за склонность щупать женщин в церкви.
— Не может быть! — воскликнула я, на сей раз уже не притворяясь потрясенной.
— Кое–кто, возможно, назовет это безвредным чудачеством, но хозяйки, по–моему, слишком беспечны и доверчивы. Готов держать пари на всю пенсию моей любимой бабушки, что этот Дизли—Визгли ходит сюда вовсе не с добрыми намерениями.
— Но ведь он может вполне искренне… ухаживать за одной из мисс Трамвелл, — не слишком уверенно предположила я.
— Разумеется, мисс! — Страш кончиками пальцев подцепил поднос и выплыл в столовую.
Когда дверь за ним закрылась, я с минуту стояла, тупо таращась в пространство, а затем кинулась осматривать портреты. В этой части холла было довольно темно, и потому пришлось включить свет. В беловатом сиянии ламп дневного света я всматривалась в лица давно умерших людей, пытаясь отыскать хотя бы намек на сходство с собственной персоной. Не обнаружив такового, я почему–то вдруг спросила себя, а не умер ли кто–нибудь из этих людей насильственной смертью… Наверное, среди обитателей "Келий" были и еретики, и роялисты, отправленные на эшафот, и гонители бедноты. Например, вот этот человек в роскошном камзоле, Синклер Трамвелл, на портрете, датированном 1756 годом, ужасно похож на старого греховодника. Такие часто погибали на первом балу своей дочери от вонзенного в спину кинжала.