Девушка вздрогнула.
— Что–нибудь вспомнила, дорогая? — обрадовалась Примула. — Мне очень стыдно, но, по–моему, у меня не хватит силы духа взять палку потяжелее и огреть тебя. Наверное, лучше обсудить этот вопрос с Гиацинтой.
— Я… я не хотела бы быть обузой. — Девушка распрямила поникшие плечи и обвела окрестности безумным взглядом, словно отыскивая путь к бегству.
По мнению Берти, на велосипед уже можно было не рассчитывать. Тот выглядел так, словно подвергся нападению носорога.
— И я уверена, что врач мне не нужен. Через несколько минут…
— Я все понимаю, милочка, все понимаю! Меньше всего тебе сейчас хочется встречаться с мужчиной. А у докторов есть отвратительная привычка быть мужчинами… Господи, почему же я сразу о ней не подумала… нас же заходит проведать медсестра Мод Крампет!
— Тетя Мод! — хором прошептали Берти с Фредом.
— Да–да, твоя тетя Мод! — Мисс Трамвелл подняла голову. — Слезай–ка с дерева, Берти Крампет, и беги домой со всех своих подлых ног. Если Мод дома, скажи ей, что она срочно нужна в "Кельях"!
Старушка Тонкие Ножки была самой настоящей ведьмой. А то как бы она узнала, что они с Фредом прячутся на дереве? Любая нормальная старушенция обычно глуха как пень и слепа как плюшевый мишка. Берти неохотно спустился на землю, ободрав колени, и сердито взглянул на мисс Трамвелл сквозь рыжие вихры, падавшие на глаза. Забывчивый ангел, наверное, считает его тряпкой. Берти хотел бы быть худым и высоким, таким, как Фред, а не пухлым веснушчатым коротышкой. А теперь Фред исчез. И все из–за этой глупой старушенции Тонкие Ножки. ' — Беги же, Берти! — Мисс Трамвелл взмахнула руками. — И не вздумай по пути швырять камни в ручей.
И Берти побежал. От обиды он даже не выразил мисс Трамвелл восхищение, что она не только углядела его среди веток, но и вспомнила имя. A ведь в саду его поймала та, другая, старушенция. Она еще предупредила, что сосчитала все яблоки на большом дереве и поэтому всегда заметит, если хотя бы одно пропадет.
— Как вы узнали, что он на дереве? — спросила девушка, когда Берти исчез из виду.
— Милое дитя. — Примула Трамвелл пригладила серебристые кудряшки и поправила пару невидимых шпилек. — Когда доживешь до моих лет и проведешь немало бессонных ночей, вслушиваясь, не поднимается ли по лестнице грабитель, то обнаружишь, что твой слух стал необычайно острым… когда в этом есть необходимость. Поскольку иной раз весьма удобно быть немного глуховатой. Господи, — я опять заболталась; тебе–то какое до этого дело, правда, бедное дитя? Какая ты бледная. Ты можешь идти? Уверена, ты почувствуешь себя гораздо лучше, когда мы доберемся до "Келий" и выпьем чашку крепкого чая… с капелькой–другой бренди.