А ведь старый знакомец.
Как есть, старый, с Познаньску еще.
— Говорите, со станции доставили? — он подошел к столу, наклонился, убеждаясь, что не вышло ошибки. А то мало ли, вдруг да приличный человек, которому не повезло уродиться похожим на проходимца. Но нет, сходство не исчезло.
Пополнел чутка Антипка.
Постарел.
Но вот шрам над губой никуда не делся. И зубы, надо полагать, не свои. Свои ему Себастьян еще когда выбил.
— Документы при нем?
— А то как же, — непритворно возмутился пан Штефан. — Куда ж без документов…
И подал папочку, в которую уже успел и паспорт сложить, и подорожную, и чековую книжку даже пришпилил. Экий ныне мошенник солидный пошел.
Паспорт настоящий.
Вон, с клеймом зачарованным, правда, на имя Жолича Жежмовского, тридцати трех лет от роду. Мужчины вольного, не связанного брачными обетами.
Жолич, значится…
А паспорток Познаньской канцелярией отмеченный. Надо будет Евстафию Елисеевичу отправить, пущай глянет, кто там такой смелый, что взаправдошнею печатью подложные документики метит. Или не в отметке дело? Старый фокус. Стащат паспорту у честного человека, чуть намутят, накрутят, и вот, нате вам, новая документа? А может, и того старше? Помер этот Жолич, добре, если своею смертушкой, однако же паспорт в нужное ведомтство не подали, или подали, но… вариантов хватает.
Ничего, на месте разберутся.
— Ну здравствуй, Антипка, старый дружок, — Себастьян покачал головой. — Вот и свиделись. А я ж тебя, заразу этакую, упреждал…
…сказал князь и кулак потер. Правый. После вроде как смутился. А может, показалось? Себастьян Вевельский не походил на человека, способного испытывать смущение. Скорее напротив, с иными людьми держался он холодно, порой в этом холоде и раздражение проскальзывало, что было вовсе непонятно.
А вот покойничек заинтересовал.
Катарина подвинулась ближе… и еще ближе…
— Что скажете? — поинтересовался князь.
Испытывает? Харольд в первый же день отправил ее в морг, чтобы посмотрела, значит, на то, с чем работать придется. Понадеялся, что Катарина отступится?
Нет, не похоже. Этаким покойником и ребенка не напугаешь. Или все ж проверяет? С виду покойник обыкновенный, даже скучный… ни колотых ран, ни резаных, ни… так, не стоит спешить.
— Пол мужской… лет… больше двадцати… — она не постеснялась и в рот заглянуть, прихвативши инструмент, благо, разложен был на столике. — Даже за тридцать. Зубы мудрости все прорезались. А передние искусственные…
Князь снова кулак потер.
Кивнул.
— Трупные пятна… отсутствуют… окоченение не наступило… — Катарина вдруг успокоилась.
Трупы?