Лизавета моргнула.
Но девиц в синих нарядах меньше не стало. Воротнички, каблучки… когда сказано было, что Ламанова конкурсантками займется, Лизавета, честно, думала об ином, но… вот такое… они на институток похожи. И кажется, эта мысль пришла в голову не только ей.
— А… — Лизавета потерла висок. — Что происходит?
— Ничего, — Таровицкая ковыряла остывшую овсянку. — Просто кто-то решил, что выделяться надо не нарядами…
Принимали их в личных покоях Ее императорского Величества, в кабинете императрицы, комнате преогромной, на четыре окна, три из которых выходили на дворцовую площадь. Стены и мебель здесь были крыты светло-голубым дама с белыми узорами, отчего комната казалась еще более светлой и просторной. Задняя часть ее имела полукруглую форму, равно как и огромный диван, вытянувшийся вдоль нее. На диване и устроилась императрица, казавшаяся еще более хрупкой, чем при первой встрече. Окруженная фрейлинами и придворными дамами, она удивительным образом умудрялась не потеряться в пестрой толпе их. И смотрела, казалось, прямо в душу… то есть, казалось так, наверняка, не одной Лизавете, потому как кто-то рядышком вздохнул, кто-то ойкнул, но чувств лишаться не стал, что было весьма благоразумно.
— Присаживайтесь, девушки, — императрица указала на стулья и стульчики, креслица и табуретки, обтянутые все той же тканью, расставленные вольно. — И чувствуйте себя свободно… в конце концов, мы с вами делаем одно дело. Заботимся о нашем народе.
— Как же, — прошептал кто-то за Лизаветиной спиной. — Заботится она… только и думает, как извести.
Лизавета обернулась, но… девицы показались вдруг ей совершенно одинаковыми. Блондинки ли, брюнетки ли, худые или полнотелые… бледные, румяные… разные, но все одно одинаковые.
— Не стой, — Таровицкая потянула ее за собой. — Идем… и бояться не стоит. Батюшка говорил, что императрица справедлива, а мы ничего дурного не делали…
Оно-то так, но…
Неспокойно как-то, и вовсе не из-за доклада, к которому Лизавета подобрала с дюжину снимков, однако теперь маялась, стоит ли показывать их. А если и стоит, то сыщется ли экран подходящий? Или же… у нее сил немного, но простую иллюзию на поверхности растянуть хватит. Если, конечно, не сильно тянуть…
Девицы рассаживались.
Перешептывались.
Императрица пила чай, а придворные дамы помалкивали и чудилось в том нечто… неприяное? Или просто место это Лизавету смущает. Колонны вон беломраморные. Потолки с золочением. Люстра преогромная, на цепях свисающая, а к ней — с полдюжины киликсов, на вершинах которых тускло мерцали газовые рожки.