…скандал на выставке цветов.
Сомнительный фасон нового платья некой…
— Потому что ни бриттского, ни австрийского он не знает…
— Франки?
— Может, но сомнительно… он вовсе не похож на человека, который будет над книгами чахнуть. Слуга у него свой, доверенный, я не стал лезть, а вот с кучером побеседовал… говорит, что жестокий человек, лошадей загоняет…
…и еще одна несуразица. Не так давно младшая сестрица рыжей подала заявку в Университет… и была принята… оплата внесена… интересно, откуда деньги?
Хотя…
Стрежницкий бумаги перелистал.
Титул…
Наследный… а вот все, что кроме титула, отошло по завещанию… стало быть, денег у рыжей не было… если бы были, небось, сама в университет вернулась бы… значит, не было.
И вдруг появились.
Это нехорошо.
Что успел усвоить Стрежницкий, так факт, что взявшееся из ниоткуда богатство в девяти случаях из десяти ни к чему хорошему не приводит. Кто их дал девице? И за какие такие услуги?
…ага, вот, договор с купцом Панчохиным на рекламу его нового мыла. Составлен честь по чести, не подкопаешься, да только… дороговато как-то выходит. Или этот самый Панчохит после планирует деньги вернуть, скажем, через замужество удачное? А что, человек он состоятельный, девица же, хоть и старовата, но с даром… и сестер опять же, договорочком связать можно на десяток-другой лет.
— …девок любит… согласия не спрашивает, но его братец всегда платит… охотник изрядный… сказывали, даже на медведя ходил. С рогатиной.
Медведю, стало быть, не повезло. А завтрашний противник Стрежницкого риск любит… это хорошо. Самоуверен… отпора никогда не получал.
…а рыжую он навестит.
И Навойскому записочку передаст, пусть проверят этого самого Панчохина, который в мыловары полезть вздумал. С соседями побеседуют, но осторожно… очень осторожно… хорошо бы и сестер порасспросить, но рискованно… как знать, не передадут ли рыжей о внезапном этом интересе… хотя…
Сколько там средней?
Самое оно женихов искать…
— Стрелок отменный… как-то на спор комара на лету сбил.
Стрелок? Это кое-что объясняет… видать, рассчитывал, что Стрежницкий, хамства не выдержав, сам его вызовет, и тогда за Боровецким сохранится право оружие выбирать. А все знали, что пистоли Стрежницкий не жалует. Причем почему-то полагали, будто исключительно от неумения ими пользоваться.
Впрочем, он никогда не пытался общество переубедить.
— И хвалиться изволил, что покажет всем, как надо наглецов осаживать… так что, вы, барин, там не спешите… темная лошадка, — Михасик вытащил флягу и потряс. — И будь я проклят, если они только на умение этого… надеются. Тут иное что-то, грязное…