— Сэлиме! — дико закричал Шеркей, разглядев страшную ношу. — Доченька моя! Что случилось с тобой?
Никто даже не взглянул на него. Потоптался, закусил губы, подошел к Элендею. С трудом отрывая от земли ноги, прошел несколько шагов рядом с ним.
— Что вы сделали с ней?
Брат словно не слышал.
Шеркей стиснул голову ладонями, закачался.
— И-и-ы! — разнесся по улице надрывный стон.
Тимрук открыл ворота. Люди вошли во двор, осторожно поднялись на крыльцо, пробрались через сени, протиснулись в избу. Бережно положили свою ношу на кровать.
Каньдюк и Алиме оторопели, попятились к дверям. Старуха вцепилась в ворот платья, словно он душил ее.
Вошедший последним Шеркей, не отнимая рук от головы, упал перед кроватью на колени. Тело его тряслось, из груди рвались хриплые стоны.
Мокрые седые волосы Сэлиме свесились до самого пола. Свет раннего утра залил ее лицо, четко вырисовывая каждую черточку.
Все сгрудились у постели, только Каньдюки жались спинами к стене.
Шеркей неловко поднялся. Беззвучно шевеля искусанными в кровь губами, оглядел всех и остановил глаза на Имеде:
— Как?.. Как?..
Ответа не последовало. Имед смотрел на Шеркея, как на пустое место.
Шеркей повторил вопрос.
— Молчи! — с дрожью выдохнул Элендей. — Иль не знаешь? Твоих рук дело. Ты убил ее!
— Я? Как это я?
— Не он один! — гулко отчеканил басовитый голос. — Вон, на скамейке, тоже ее убийцы!
Все оглянулись. Каньдюки тесно прижались друг к другу. На виске старика испуганно корчилась фиолетовая жилка. Он медленно встал, но спина его осталась полусогнутой. В такой позе Каньдюк напоминал затравленного волка. Вцепившись в рукав мужа, поднялась и Алиме.
— Погоди-ка, погоди-ка! — вдруг встрепенулся Каньдюк, впиваясь глазами в человека, назвавшего его убийцей. — А ведь ты Палюк из Чепкасов!
Произнеся это, он вздрогнул, словно испугался своей догадки, но тут же, угрожающе оскалившись, злорадно прошипел:
— Бежал, значит, бежал…
Будто выследивший добычу волк, он дернулся к Палюку, но в тот же миг застыл, наткнувшись на его взгляд.
— Узнал? Не думал, что вернусь? Вот он я. Что так обрадовался? Должок хочешь отдать?
— Идем, идем! — настойчиво потянула Алиме мужа за локоть. — Недолго и до греха в этом проклятом доме.
Поежившись под взглядами людей, они поспешно вышли…
Начинался новый день. Солнечный зайчик вспрыгнул на кровать, лег золотым пятном на руку Сэлиме, коснулся седых волос, погладил лоб…