— Хворосту сухого нет, Каньдюк бабай. Вчера весь пожег.
— Вот тебе раз! Да вон там межевых столбов хоть завались. Чего смотришь, валяй жги! И борона старая рядом с ними.
Шингель принял этот совет за шутку:
— Боюсь, больно жарко гореть будет, испечешься еще!
— Вот и хорошо, что жарко. Давай неси. Столбов у меня много заготовлено. Мы, бывало, мальчишками такие костры раздували — до самого неба пламя доставало! Беги, Шингель, беги! Посмолистей только выбирай.
Батрак пристально посмотрел на хозяина. Тот вроде не шутил. Покосившись на разложенное на траве угощение, Шингель быстро зашагал к меже.
— А мне-то что! Столбы так столбы. Это нам раз плюнуть! — донеслось из темноты.
Часто посматривая в сторону берега, Каньдюк начал готовиться к ужину. Нарезал ситный, снял кожуру с луковиц, подышал в чашку, потом промер, ее концом тряпочки, в которую был завернут кусок копченого мяса.
Шингель вернулся быстро. На траве вырос маленький шалашик, ловко сложенный из обломков бороны и столбиков. Каньдюк взял пучок сухой травы, поджег его и сунул под дрова. На совесть высушенные палящим солнцем и раскаленным суховеем, они вспыхнули, как порох. Словно наряженные в красные и желтые рубашонки ребятишки, весело запрыгали языки пламени.
— Ну, теперь можно и звать, — сказал Каньдюк.
— Кого? — удивился Шингель.
— Приятеля твоего, Туймедова сынка.
— Да чего его звать. Увидит огонь — сам придет. — Шингель прищурился, всмотрелся в густеющий мрак: — Кажись, идет уже. На пригорок с берега поднялся.
— Он ли?
— Точно. Больше некому.
Каньдюк облегченно вздохнул, оживился.
— Ну и глаза у тебя! Как у молодого. Насквозь видят, — сказал он, откупоривая бутылку. — И вообще ты человек хороший. Старательный, работящий. На такого, как на тебя, положиться можно.
— Да вот уже две недели с твоими конями топчусь и упреков не слыхал.
Шингель раскурил чилим, несколько раз подряд жадно глотнул дымок и спросил:
— Не нашли мне еще замену? Больно много дел у меня дома.
— Нет пока. Потерпи еще с недельку. Обязательно найду. Хочется надежного человека нанять. А не поговорить ли мне с твоим дружком? Может, согласится?
— Откуда мне знать, согласится или откажется. Каждая букашка по своему расчету живет. А спросить — язык не отвалится. И денег за спрос не требуют. Парень он толковый, стоящий. У Элендея сейчас работает. Не знаю, как тебе, а мне Тухтар в самый рае по вкусу. Моей породы парень.
— Тогда попробую, коли хвалишь. Ты в людях толк знаешь.
Наконец пастух понял, зачем Каньдюку понадобился Тухтар: уговаривать да обхаживать его пришел, хомут надевать.