— Ладно, — вполголоса проговорил Имед. — Мы люди не гордые. Но все-таки из каких же краев ты будешь?
— Из Казани, — буркнул Касым.
— Ого! Из самой Казани к нам пожаловал, — удивился Имед и, обращаясь к судьям, добавил: — А вы, уважаемые, не забывайте своих обязанностей, передышка мне положена.
— Да чего там отдыхать, — захихикал Мигаля. — Положи его, и делу конец!
— Языком-то оно просто.
— Струсил ты, вот что я скажу! Увиливаешь! Хе-хе-хе! Ишь, ловкач какой!
— Правильно! Нечего хитрить! Бороться надо, коль батыром назвался! — поддержала распорядителя компания Каньдюка.
С Каньдюком не поспоришь, и судьи не разрешили Имеду отдохнуть.
Батыры развернули полотенца. Ни тот, ни другой не осмеливался напасть первым. Зорко присматривались, прицеливались. Наконец схватились.
Казанский борец был в более выгодном положении, чем утламышский. Касым видел, как боролся Имед, и в какой-то мере изучил его приемы, узнал, в чем он слаб, в чем силен. Имед же совершенно не представлял, каков в борьбе противник, чего от него можно ожидать. А бороться вслепую — рискованное дело. Кроме того, татарин вышел на поединок со свежими силами, а Имед — после некоторых упорных схваток, и даже передышки ему не дали.
Имед сразу понял, что Каньдюк заманил его в западню, но что было делать: взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Касым боролся осторожно, стараясь вымотать из противника последние силы. Борцы, сцепившись, обошли уже два круга. Имеду приходилось нелегко, было заметно, что он с каждой минутой слабеет. Один раз он с трудом поднял Касыма, но бросить не смог: не хватило сил.
Татарин все выжидал, он хотел действовать наверняка, расправиться с утламышским батыром красиво.
Зрители напряженно следили за каждым движением борцов.
— Держись, Имед! Не поддавайся! — летели со всех сторон ободряющие возгласы.
Какой вроде толк от слов, но, слыша их, Имед чувствовал себя уверенней, ему даже казалось, что возгласы земляков вливали силы в уставшие мускулы.
Напряженно пригнувшись, борцы прошли еще два круга. Имед уже не пытался делать бросков, берег силы, ведь вот-вот противник должен перейти в решительное наступление. Такое поведение Имеда обмануло Касыма, он подумал, что противник окончательно выбился из сил, и решил действовать, как намечал. Татарин резким рывком оторвал Имеда от земли и начал быстро кружить.
Один оборот, второй, третий…
— Все, — пронеслось по толпе.
Шестой, седьмой… Касым напрягся и изо всех сил швырнул Имеда к середине площадки, но и сам не удержался на ногах, отлетел в противоположную сторону, упал навзничь.