— Вот и плохо, что не было. На Убеевском базаре знаешь, как мука вздорожала, знаешь? Беречь надо, беречь!
Сайдэ улыбнулась.
— Что ощеряешься? — вспылил муж.
— Да ты меня все смешишь.
— Я не смешу, дело делаю. Придет время, благодарить меня будете!
Во дворе послышались тяжелые шаги. Шеркей узнал брата.
— Ты что это и ночью покоя не знаешь? — недружелюбно спросил он.
— Да так, не спится что-то, браток. Вот и решил тебя проведать.
Братья расположились на лавочке около летней лачуги. Элендей не спеша набил табаком чилим[28], раскурил, несколько раз шумно затянулся.
— Не так комары будут донимать, — объяснил он.
— Верно, верно. Ишь как пищат, проклятые! Сколько крови попивают, высасывают! А ведь кровь из хлеба получается. Поди, на одну каплю целая краюха уходит. Как масло из сливок. Сливок горшок во какой, а комочек масла-то получается.
— А ты уже и это подсчитал?
— Все надо считать, все.
— Давай, давай, — пыхнул Элендей ядовитым дымком. — А я вот в лес хочу съездить. Дай долгушу мне на денек.
— Сам собираюсь ехать, — соврал Шеркей. — Дров привезти нужно. А твоя-то где?
— Разобрал, починить хочу.
— Выходит, на чужой рубль телку хочешь купить?
— Почему на чужой? Ведь брат ты мне.
— Брат-то, конечно, брат. А долгуша-то все-таки моя, моя.
По улице с песней прошли парни. Элендей вспомнил про Агадуй и начал расхваливать Шеркеева коня. Потом словно невзначай спросил:
— Сказывают, в гостях ты был у Каньдюка. Болтают, видать?
Шеркей вскинул голову, самодовольно расправил усы:
— Нет, браток, нет, не болтают. Был, был у Каньдюка. Хочешь верь, хочешь не верь, сам за мной присылал Урнашку. Так-то вот, браток, так-то. Свалили меня с ног своим керчеме, свалили. Такое сварганили — прямо огонь.
— Сам, говоришь, присылал? Но что это он вдруг о тебе вспомнил? Родней ты ему не приходишься. А?
— И не знаю, ломал, ломал голову, но ни до чего не додумался. Так и не понял, зачем нас с Мухидом позвали.
— А кроме Мухида никого не было?
— Да нет, были. Землемер Степан Иванович, Узалук. Элюка еще сидел, Элюка. Ну, и Нямась, конечно.
— Элюка с Мухидом всегда там могут быть. Каньдюк их заместо собак цепных держит. А вот тебя зачем потчевали огненным керчеме, с ног сваливали?
Шеркей подозрительно вглядывался в лицо брата: настойчивые расспросы Элендея настораживали. Куда клонит Элендей? Что он пронюхал? Так и сверлит Шеркея глазищами.
— Да вроде сомнительных разговоров не было. Иль, ты думаешь, хитрость какая у них на уме?
— Дед Каньдюк даром угощать не станет. Не в его обычае это. Захватил Сен Ыр. Вот тебе и все. Поэтому и землемер приезжал.