МЭТЬЮ
В воскресенье, через шесть дней после поездки на отцовское шоу на реке Джекобскил, в одиннадцать часов утра я оседлал велосипед и двинулся в Свангамы. Странно было ехать без Хитрюги – мы не соревновались наперегонки, и от этого подъем казался тяжелее.
Я оставил велик за скалой, прогулялся до автостоянки и оттуда выбрался на обозначенную красными метками тропу к Свангамскому озеру.
Когда добрался до места, где мы договорились встретиться, ты находился уже там – устроился на камне и любовался пейзажем. Раньше я видел тебя только в форме защитника природы – коричневых брюках и зеленой рубашке. На сей раз на тебе были красные вельветовые шорты и вязаный кремовый свитер, старые кожаные туристические ботинки и серые носки в синюю полоску. Хорошо помню каждую деталь.
Я хотел поздороваться, но ты приложил палец к губам, которых я не видел из-за бороды, а затем жестом дал понять, чтобы я закрыл глаза. И шепнул:
– Прислушайся.
Чтобы настроиться, потребовалось время, но вскоре я начал слышать мир. Шорох озерной воды, шелест ветерка – звук, напоминающий мое дыхание, – стук дятла вдали. Затем различил нечто странное, будто капал дождь, хотя чувствовал на лице солнце и не сомневался, что перед тем, как закрыть глаза, видел на небе лишь несколько клочков облаков.
– Что слышишь, Мэтью? – спросил ты.
– Словно капли дождя. – Я поднял веки.
Ты улыбнулся и показал вверх:
– Это трехгранный тополь.
Я взглянул на дерево, его листья шлепали, как маленькие весла.
– Тополь – единственное дерево, которое производит этот звук, превращая воздух в воду, но он – дерево, а ведь ты интересовался скалами и ледниками. Правильно?
– Мне все интересно, – ответил я.
– Вот как? В таком случае тебе легко учиться в школе.
– Не очень.
– Мне тоже. Подобный вид образования подходит не всем.
– Мне – точно нет.
– Почему? – оживился ты. – Каждый день сидишь в одной и той же школе, идешь через одни и те же двери в одно и то же помещение. Тебе ежеминутно указывают, где ты должен находиться и, как собаку, дрессируют откликаться на звонок к обеду. Шагаешь постоянно по одной и той же дорожке. Чему это может научить, кроме как бегать между флажков? Какому мозгу это понравится? Мозгу, развившемуся на просторах Африки, где он научился обманывать смерть? Моему – нет, покорнейше благодарю.
Я не знал, что ответить, и ты, заметив мою растерянность, расхохотался. Твои зубы я видел сквозь бороду, когда ты смеялся, и их блеск всегда казался тайной наградой.
Твоя борода была темная, за исключением нескольких седых волосков, не тронутая годами шевелюра на голове – каштановая. Ты был на несколько лет старше отца, но если бы вас поставить рядом, все бы удивились. От тебя исходило ощущение внутреннего тепла, ты был не просто смуглым, проводящим много времени на природе человеком, а существом с дикой энергией. (У меня есть приятель Эндрю, который видел твой снимок, когда ты был старше, и он клянется, что на нем ты напоминаешь актера Ли Марвина. И в подтверждение своих слов даже заставил меня посмотреть «Золото Калифорнии»).