– Хорошо, что ты это сказал. Вернемся к мотоциклу, на котором я сижу. Шестнадцать тысяч лет назад ледник оторвал этот каменный «Харлей-Дэвидсон» от скалы и принес сюда, потом весь лед растаял, и он буквально камнем упал на землю за много миль от дома. Могу предположить, что его принесло оттуда. – Ты показал на возвышающиеся вдали горы Кэтскил. – Как ты считаешь, почему я сделал подобный вывод?
Я быстро обдумал вопрос и, не найдя ответа, попытался пошутить:
– В городе ходят байки о типе, населявшем эти горы. Может, вы слышали, что он женился на сестре. – Если бы я ляпнул нечто такое в школе, это бы назвали пустым трепом, и меня бы наказали. Но ты лишь усмехнулся:
– Кто знает, может, и так. Но по отношению к мотоциклу это странно слышать. Твое сравнение немного путанное. Оглядись по сторонам, вероятно, найдешь еще какой-нибудь ключ к разгадке. Скажи-ка, что у тебя между ног? Только не умничай, – добавил ты. – Между ног, в смысле на земле под ногами.
Я хихикнул:
– Трещина в камне.
– Присмотрись внимательнее. – Ты старался не рассмеяться.
– Царапина.
– Именно. – Ты кивнул и посерьезнел. – Куда она указывает? Только давай на сей раз без шуток.
– Туда, куда указали вы.
– Если я предположу, что эту царапину оставил ледник, как он мог это сделать?
– Ногтями?
– Что ж, это не так уж неправильно. У ледника есть тысячи и тысячи ногтей, острых предметов, которые оставляют царапины, подобные той, что у тебя под ногами. Увидев одну, будешь замечать такие же повсюду. Их называют шрамами, но я предпочитаю называть следами. А правильное название – бороздчатость.
– Бо-розд-чатость.
– Царапины сделаны не ногтями, а булыжниками, что является забавным техническим термином для обозначения размера камней. – Когда ты показал указательными пальцами расстояние в три дюйма, а потом развел их до десяти, я не выдержал и снова рассмеялся.
Ты поглядел на свои пальцы и покачал головой, хотя я видел, что тебе тоже весело.
– Ну и как мне тебя учить, если ты так себя ведешь?
– Я все понял, – отозвался я. – Булыжники – ногти, ледник – рука, а этот камень – стол, который он процарапал.
– Я сам бы не сформулировал лучше. – Ты посмотрел на меня с гордостью. Я пожал плечами, словно в моем ответе не было ничего особенного, однако почувствовал, как внутри разлилось тепло. – Вот какое гладкое скальное основание у тебя под ногами.
Камень был гладким, и от его полированной поверхности отражалось солнце.
– Блестит, – подтвердил я.
– Помнишь, ты мне говорил, что вы называли это место пляжем? Забавно. Ведь именно песок отполировал камень. Вместе с валунами и булыжниками в основании ледника двигался песок и тер этот камень, будто очень мелкой наждачной бумагой. Факт, известный как «ледниковая полировка». Валун, на котором я сижу, кроме названия «Харлей-Дэвидсон», имеет еще одно, странное на слух, – эрратический или изменчивый, потому что ледник перемещал его с места на место. Впечатляет? Но этот валун, можно сказать, мелочь. Хочешь взглянуть на по-настоящему большое детище ледника?