Ханна вздрагивала, будто ее колотили кнутом, из глаз катились слезы. Она крепко сжимала колени. Отец все больше нависал над ней, пока кончик его носа едва не коснулся ее лица.
– Ну-ка, девчонка, я не ослышался: ты обвинила моего первенца в том, что он гомик? Ты его так обозвала перед тем, как я вошел в комнату? Заявила, будто он отсосал? Повтори!
Ханна закрыла глаза и покачала головой. Из горла вырвался испуганный, пронзительный звук. Неожиданно отец отскочил от нее, налетел на меня, придавил к полу и оседлал.
– Кто он?
– Пошел ты!
Он ткнул меня в ребра.
– Кто эта падла?
– Пошел ты!
Он пихнул с другой стороны, там, где печень. Мы повторили упражнение несколько раз, потом отец встал и начал расхаживать по комнате, потирая лицо и ероша волосы. Ханна все плотнее и плотнее сворачивалась в кресле. Внезапно он шагнул к ней и грозно прошептал:
– Шевельни хоть одним мускулом, девка, клянусь богом, я убью вас обоих.
Я попытался добраться до Ханны ползком, но двигался медленно. Только слышал, как с треском открывались и захлопывались ящики. И наконец победный крик отца:
– Вот он!
Возвращаясь в комнату, отец вставлял в рукоятку черного пистолета серебристый «магазин». Я понятия не имел, что у него было оружие.
Решил, что дэдди хочет застрелить меня, и в этот момент, получив оглушительный удар, подумал, что это не самая нелепая догадка. Однако быстро восстановил дыхание и видел, как отец остановился у кресла, поднял пистолет и передернул затвор. Оружие целило Ханне в голову.
Та закрыла глаза и пронзительно пищала. Ее трясло с такой силой, что казалось, разорвет на куски. Отец дал ей оплеуху, и она замолчала.
Я не стал ждать, когда он повторит вопрос, и быстро произнес:
– Его зовут Пит.
– Пит, – повторил отец. – Подходящая кликуха для педика. А как его фамилия?
– Не знаю, – ответил я.
Он легонько ткнул Ханну пистолетом в висок и показал мне три пальца.
– Раз…
– Не знаю! – Я замахал руками. – Мне только известно, что он работает в организации охраны природы.
– В таком случае, малыш, – отец снял пистолет с головы Ханны и засунул за пояс джинсов, – мы с тобой немного прокатимся.
Росборн, Нью-Йорк, 2008
Мэтью наклонился завязать шнурок на ботинке. Между ним и Патриком оставалось двадцать футов гравия и пыли, и он помедлил, старясь лучше рассмотреть Хитрюгу. Было в нем нечто болезненное, словно от поездки замутило. Знал ли Патрик, где утром побывала Ханна?
Сейчас не нужно ему рассказывать. Как-нибудь позднее. Но, затягивая шнурок, подумал: «Чтобы продвигаться дальше, надо быть с ним откровенным». Распрямился и вытер руки о рубашку.