С одной стороны, это обстоятельство вызывало у девушки чувство сильной тревоги, с другой — было невероятно эротичным, даже несмотря на ее безобразное домашнее платье. Вероника в нем ощущала каждое свое движение, чувствовала, как грубый материал касается ее тела, раздражая чувствительную кожу…
Она с трудом отогнала от себя эти мысли и повернулась к детям. Девушка сосчитала до десяти, и они начали смотреть «Спящую красавицу». К половине мультфильма Вероника дошла до нескольких тысяч и отказалась от этого занятия, разуверившись в том, что дети скоро заснут.
Тем более что у близнецов кончилась воздушная кукуруза и они стали просить принести им еще.
— Сидите на месте, — приказала девушка, вставая и освобождаясь от переплетения пухлых ручек и ножек, чтобы направиться в кухню.
Вероника пошарила по шкафчикам в поисках еще одного пакета воздушной кукурузы быстрого приготовления.
Положив пакет в микроволновку и нажав кнопку, она повернулась и увидела, что перед ней стоит Валентин, непринужденно облокотившись на кухонный шкафчик.
— Ты любишь детей. — Он расплылся в улыбке, словно это открытие его обрадовало.
— Обычно — да… но в данную минуту я в этом не уверена, — тихо прошептала девушка. — Они явились в самый неподходящий момент.
Валентин ухмыльнулся:
— Должен заметить, что как раз вовремя. Ты собиралась сорвать план урока! Поцелуи не начнутся, пока мы не овладеем первыми десятью шагами.
— И тогда ты поцелуешь меня?
Усмешка исчезла с лица Валентина.
— Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Я не могу, Вероник.
— Потому что ты ненавидишь девственниц?
— На самом деле я восхищаюсь ими, но это к делу не относится. Просто есть определенные правила, которые я должен соблюдать, если не хочу неприятных последствий. — Валентин Тремейн боялся, что не сможет остановиться на единственном поцелуе. Вероника выглядела невероятно соблазнительно даже в этом ужасном коричневом платье, и он едва сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к ней.
Поцелуи могут завести очень далеко, и тогда…
Валентин чуть не повторил снова ту же самую ошибку, но цена за такой поступок была бы куда более высокой.
Полторы сотни лет назад он уже расплатился собственной жизнью.
В этот раз Валентину Тремейну пришлось бы платить своей душой.
Он призвал на помощь всю свою волю, чтобы дать отпор накатывающейся волне эротических картин.
— Я не поцелую тебя, — твердо заявил Валентин. — Не поцелую. — После этого он повернулся и исчез.
— Это мы еще посмотрим!
— Привет. Это Вероника Пэрриш. Я сейчас занята, но если вы назовете свое имя и оставите номер телефона, то я скоро свяжусь с вами. — После этих слов раздался гудок автоответчика.