Деревушка утонула в вечерних сумерках. Я постучал в дверь. Наскоро сколоченная из досок затворка с неохотой и скрипом провалилась вовнутрь.
— Заходите! Вы по какому вопросу? — спросил из-за стола низенький старичок, окинул нас прищуром, в одной руке он с трудом удерживал перо, другая прижимала к столу листок бумаги, нервно оттягивая его длинную бороду в кулаке. Тот же почерк, та же серая бумага.
— Из Пепла, от Магистра Эллин по поводу пожаров в садах Янтарной деревни, — ответил я.
Старичок выронил перо, испачкав исписанный листок — в этот момент он писал очередную мольбу о помощи нашему магистрату.
— Вы! Вы, наконец, пришли! Оракен никогда не отвечал на наши мольбы! — протяжно вскрикивал старичок, плеснул освободившейся рукой, заочно насылая на кого-то проклятья. — Мы уже отчаялись…
— Расскажите, что происходит. Покажите очаги возгорания?.. — начал беседу Мелек.
— Первыми сгорели плантации огненной лозы на северо-западном краю деревни. Оттуда огни начали распространяться по деревне. Пострадало шесть угодий! Мы несем колоссальные убытки. Мой помощник вам все покажет. Найдете его на соседней плантации, через дорогу. У меня много работы, не могу отвлекаться. Сегодня сгорела шестая семья… — вздохнул старичок и поправил под собой подушку на стуле.
Мы вышли на улицу, поплелись по обочине.
— Огни… силенок-то хватит? — вдруг спросил у меня Матиас, будто я понимаю, о чем идет речь.
Я в ответ промолчал.
— Если лупить их огнем с недостаточной силой, ты им лишь одолжение сделаешь… — нехотя разжевал Мелек.
— Не знаю. Наверное, стоит попытаться, — предположил я, думал, втроем-то мы точно справимся.
Мы спустились к тропинке, стремительно ушагали напролом, лавируя меж фруктовых деревьев. В воздухе резко запахло гарью — старые тлеющие доски полу-сгоревшего дома.
— Интересно сколько их… пара, группа, стая?.. — вслух размышлял Матиас.
— Или рой, — вздохнул Мелек, поднимая взгляд на столбы дыма в сумерках, тяжело вздохнул и явно напрягся. — Рой мы вряд ли одолеем… втроем-то.
Мы добрались до полуразрушенного здания: кто-то будто откусил половину деревянного домика, изжег, разорвал в щепки и размазал останки по фундаменту и земле вокруг.
— Заливай!.. И здесь! Бо-ольше!!! — послышался мужской голос, слегка охрипший от бесконечных криков.
Миллионы тлеющих щепок поблескивали в темноте на земле. У ближайшего дерева сидела женщина, обнимая на руках чью-то одежду. Ее пустой взгляд смотрел куда-то в сторону, по высохшим от слез дорожкам на щеках еще тянутся горькие капли скорби. Рубашка и обувь в ее руках налезли бы лишь на худощавого подростка…