— Оливия, где вы ставили елку? У окна, что выходит на улицу?
— У меня не было елки, — ответила Оливия. — Да и зачем мне елка, скажи, пожалуйста?
— Но ведь Рождество.
Оливию подобными штучками было не пронять:
— Только не здесь, не в этом доме.
* * *
Когда Энн отвела старших детей в кабинет, где им было постелено на диване, Оливия осталась в обществе Кристофера и маленького Генри, ерзавшего на коленях у отца.
— Очаровательный ребенок, — сказала Оливия.
— Так и есть, правда ведь? — подхватил Кристофер.
Из кабинета доносилось бормотание Энн и высокие, режущие ухо голоса — но не речь — ее детей.
— Ой, Кристофер, я же связала шарф маленькому Генри. — И Оливия направилась в кабинет.
Пока она искала шарф в кабинете, старшие дети молча стояли и наблюдали за ней, а найдя, отнесла шарф — ярко-красный — Кристоферу.
— Эй, Генри, — сказал он, — посмотри-ка, что бабушка для тебя связала. — Малыш засунул уголок шарфа в рот. — Глупенький, — Кристофер аккуратно вытащил шарф изо рта мальчика, — это не едят, это носят, чтобы не замерзнуть.
Маленький Генри захлопал в ладоши.
«Поистине необыкновенный ребенок», — думала Оливия.
В дверях показалась Энн в окружении своих старших детей, уже переодевшихся в пижамы.
— Хм, Оливия… — Энн на секунду поджала губы, затем спросила: — У вас есть что-нибудь для других детей?
В тот же миг темное тяжелое чувство овладело Оливией. Стараясь не поддаваться этому чувству, Оливия ответила:
— Не понимаю, о чем ты, Энн. О рождественских подарках? Я отправляла детям подарки на Рождество.
— Да, но… — мямлила Энн, — это было на Рождество, а сейчас…
— Ну, от вас не было никаких известий, — сказала Оливия, — так что, возможно, подарки до детей не дошли.
— Нет, мы их получили. — Энн наклонилась к Теодору: — Помнишь тот грузовик?
Мальчик вздернул плечо и отвернулся. Тем не менее они продолжали стоять в дверях, эта свиноматка с ее двумя отродьями от разных мужчин, стояли в ожидании, словно Оливия была обязана им что-то выдать, — что, интересно знать? Она буквально прикусила язык, чтобы не ляпнуть: «Похоже, грузовик тебе не понравился». И не спросить девочку: «А как насчет куклы? Очевидно, она тебе тоже не понравилась?» Оливия заставила себя не произнести вслух: «В мое время мы благодарили людей, присылавших нам подарки». Далось ей это с большим трудом, однако она промолчала. Вскоре Энн сказала детям:
— Ладно, давайте ложиться спать. Поцелуйте папочку.
Дети подошли к Кристоферу, чмокнули его в щеку, а на Оливию даже не взглянули. Ужасные, ужасные дети и их ужасная мать. Но маленький Генри вдруг сполз с отцовских колен и, волоча шарф по полу, поковылял к Оливии.