— Не знаю. Не мои проблемы, — ответил кавказец, равнодушно глядя в сторону. — Твой муж, не мой.
— Но как же это? — торопливо заговорила Нина Никаноровна. — Вы же должны понимать, кто может заплатить, а кто нет.
— Квартиру продай, — посоветовал кавказец.
— Да кто на нашу халупу позарится? И сколько за нее дадут? А мне с детьми куда? На улицу? Миленький, отпустите его так, а? У нас же с Пашей трое детей! Отпустите!..
Нина Никаноровна бухнулась на колени и поползла к страшному гостю с протянутыми руками. Тот брезгливо отстранился.
— Слушай, встань, а? — сказал он раздраженно. — Я ничего не решаю. Меня только передать попросили.
Кавказец соврал. Он упрямо гнул свою линию и, когда убедился в том, что обезумевшая от горя женщина готова на все ради спасения любимого мужа, сказал как бы нехотя:
— Ладно, ладно. Так и быть, есть один вариант. Но ты на него вряд ли согласишься.
— Согласна, согласна! — не думая воскликнула Нина Никаноровна. — Я для Паши на все согласна!
— Смотри! — угрожающе сказал кавказец. — Я тебя за язык не тянул. Теперь, если откажешься, сама башку потеряешь!
С этими словами он аккуратно достал из своего чемоданчика-дипломата большую коробку конфет и положил ее на стол.
— Вот такой сувенир надо в Москву отвезти.
— Кому?
— Я объясню. Согласна?
— Да конечно, господи! Отвезу в лучшем виде. Только мне билет купить не на что.
— На билет деньги получишь.
Вдруг Нина Никаноровна опомнилась. Что-то здесь было неладно. То за освобождение Павла требовали кучу долларов, а то просили о таком пустяке — конфеты в Москву отвезти. Да еще за чужой счет.
— А там правда конфеты? — с замирающим сердцем спросила Нина Никаноровна.
Кавказец ощерил золотые зубы.
— Догадливая! — сказал он, приоткрывая коробку.
И Нина Никаноровна увидела взрывное устройство.
Август 1999 года. Жанна
С Митей Иванцовым они не виделись и не созванивались давно. Даже с днем рождения перестали друг друга поздравлять.
Правда, совсем недавно Жанне пришлось к нему обратиться, но то был экстренный случай. Охлаждение в их отношениях произошло после того, как Жанна попросила Иванцова написать о ней воспоминания. Тот загорелся было, но скоро нужда в его мемуарах отпала, поскольку к Жанне стала возвращаться память, утраченная при взрыве. Митя ничего этого не знал и смертельно обиделся, когда Жанна сыграла отбой.
Обида в нем еще не угасла, и на звонок Жанны он отреагировал более чем сдержанно.
— Какие люди! — с иронией сказал Митя, сразу узнав ее голос. — Что опять с тобой стряслось?
— А просто так я уже не могу тебе позвонить? — спросила она.