Начальник вокзала провел Чиркова в камеру хранения.
— Приемщик — человек надежный? — спросил Чирков.
— Да. Женщина. Наш старый работник.
Они разыскали нужный чемодан. Немного тяжеловатый для своих размеров.
Чирков откинул крышку и увидел два поношенных платья. Синее, в белую горошинку, и салатовое. Капитан осторожно поднял платья. Под ними лежали бруски размером с хозяйственное мыло — толовые шашки.
Она со страхом осмотрела библиотеку, уверенная, что за каждым стеллажом стоит человек, готовый лишить ее жизни. Свет, попадавший через низкие решетчатые окна, едва освещал полуподвал. И Татьяна, подойдя к своему столику, быстро включила настольную лампу. Желтый круг лег на старую газету, измазанную фиолетовыми чернилами, коснулся стенки ящика, где лежали читательские карточки, обласкал черный неуклюжий телефон.
Однако темнота в углах загустела. И помещение казалось Дорофеевой еще мрачнее, еще зловещее…
Выслушав доклад Чиркова, Каиров сказал:
— Хорошо, что вы подменили содержимое чемодана. Плохо, что квартира Дорофеевой оставлена без присмотра.
— Наблюдение есть. Наш человек стоит вот здесь. — Чирков коснулся места на плане города. — Он видит, кто выходит из-под арки и входит во двор.
— В дом Дорофеевой можно попасть через крышу…
— Но если кто-то придет за чемоданом… — начал Чирков.
Каиров прервал:
— Он, скорее всего, откроет его в квартире. Увидит вместо взрывчатки кирпичи и постарается быстро и незаметно скрыться.
…Татьяна вздрогнула. Телефон звонил требовательно, тревожно. Она выдохнула в трубку:
— Да.
— Татьяна Ивановна! — Голос мужчины, назвавшего пароль.
— Я вас слушаю.
— Вы получили чемодан?
— Да.
— Где он?
— У меня на квартире.
— Хорошо. Пусть полежит до завтра.
— Мне все равно, — раздраженно ответила Татьяна.
— Вы чем-то взволнованны?
— Вам показалось.
— Надеюсь, что это так…
…К вечеру распогодилось. Ветер утих. Пришедшие на смену тучам пушистые белые облака висели неподвижно. Небо между ними было не ярко-голубое, а дымчатое. И солнце, скатившееся за горы, подсвечивало розово и нежно.
Каиров оставил машину за квартал от дома Татьяны. Сказал шоферу, чтобы не уезжал, дожидался его возвращения.
— Если я не вернусь через час, позвони Чиркову. Пусть он прибудет на квартиру Дорофеевой.
…Женщина катила ребенка в коляске. Коляска была очень хорошей, довоенной, заботливо сбереженной. Бледно-зеленая, с белыми колесами и блестящей никелированной ручкой. Каиров отступил в сторону, пропуская женщину и ее ребенка. Ребенок лежал молча. И глаза на его лице казались пребольшими.