— Ты откуда такой умный? — спросил я.
— Откель надо, — ответил он. — Вот поднимусь, между глаз приласкаю. Полная ясность появится. И твой интерес ко мне пропадет.
Тут я тоже нахохлился:
— Интерес мой к тебе разбухает. Может, выйдем?.. Потолкуем.
— Выйдем, — равнодушно ответил парень. Поерзал в кресле. И достал из кармана наган.
— Кравец! — Каиров высунулся в приоткрытую дверь. — Давай-ка…
На этот раз мы не задержались в комнате, где стучала пишущая машинка, а прошли дальше, в узкий кабинет, стены которого сплошь были заставлены книгами.
Мы находились в кабинете только вдвоем. И Каиров спросил:
— Готов ли ты, рискуя собственной жизнью, спасти Миколу Сгорихату от смертельной опасности?
— Если смогу…
— Надо смочь.
Каиров присел на краешек письменного стола, широкого, ровного, обшитого хорошим зеленым сукном. И кожанка его коснулась мраморной доски с бронзовыми чернильницами, большими и массивными, точно ядра.
— Слушай меня, Кравец. Сутки назад Микола через горы ушел в Туапсе к белым… Я дал ему явку. А сегодня, два часа назад, мне сообщили, что явка провалена, что пользоваться ею нельзя… Туапсе — город маленький. Ты должен разыскать там Миколу. И сказать ему от моего имени, что задание остается в силе, но явка… недействительна. Понял?
— Все понял, — сказал я.
— Главная заковырка состоит в том, — Каиров нервно передернул плечами, накинутая на плечи кожанка сползла и упала к чернильному прибору, — что ты должен попасть в Туапсе раньше Миколы Сгорихаты. Как только он доберется до города, сразу же отправится на явку. Такова была установка. И Микола будет выполнять ее…
— Как же быть? — сказал я. — Если морем…
— Морем ни шиша не получится. И долго это… И французы вдоль берега шныряют… Закуривай.
Каиров достал портсигар. Закурили.
Потом он посмотрел на меня, словно о чем-то сожалея, и сказал:
— Выход такой… Есть у нас аэроплан на ходу. «Фарман». И летчик есть — отчаянный парень. Полетите на рассвете. Где-нибудь поближе к Туапсе найдете полянку, Приземлитесь. Оттуда — выложись, но завтра к вечеру в Туапсе прибудь.
— Сделаю, товарищ Каиров.
— Уверен. Но это только половина дела… Предупредив Сгорихату, ты направишься в поселок Лазаревский. Я дам тебе связь. В поселке находится престарелый и больной профессор Сковородников. И при нем коллекция древнерусской живописи, представляющая ценность. Надо сделать все, чтобы коллекция не была вывезена белыми за границу. Понимаешь, древние картины, иконы — это теперь народное достояние. Рано или поздно война кончится. А мы, большевики, должны думать вперед… — Каиров помолчал, затем неохотно сказал: — Не забывай лишь, чему я тебя учил. Храбрость, ловкость, находчивость — это все хорошо. Но главное для разведчика… — Он назидательно постучал пальцем по голове.