Неизвестно, сколько бы еще Костя размышлял над подобными вопросами, но тут он заметил у самых ног спящего Димы, под банкой, на которой сидел гребец, полукруглое пятно, чуть более темное, чем все остальное в жидкой тени. Сквозь него был виден знакомый коричневый линолеум и кусочек беленой стены.
Костя встрепенулся и немедленно толкнул спящего напарника. Тот мгновенно открыл глаза.
– Дима, – свистящим шепотом сообщил Костя, – ход!
Дима глянул под банку и скомандовал:
– Вперед!
В распоряжении у них имелось секунд десять-пятнадцать, вряд ли больше. Поэтому Косте следовало падать и со всей возможной скоростью ползти в ход. Но вместо этого он спросил:
– А как они?
И указал взглядом на Вейза и не прекращающего грести Сераса.
Прежде чем Дима ответил, ход истаял.
К чести Димы, орать и негодовать он не стал. Не в его это было правилах, Костя это давно осознал.
– Запоминай любые ориентиры, – велел он.
До берега было метров, наверное, триста. Чуть левее с обрыва к морю сбегала приметная косая темно-рыжая осыпь, похожая не то на тень от пролетающей гигантской птицы, не то на пятно низкорослой, неразличимой с такого расстояния растительности.
– Пробуй открыть еще раз, – продолжал тихо командовать Дима, но Костя и без этого уже сосредоточился и попытался открыть ход.
Ход открылся.
– Гуд, – кивнул Дима. – Забираем их с собой?
– Ну а что, бросить тут? На съедение всяким башибузукам, родственникам кочегара?
– Учти, это крайне не приветствуется, – предупредил Дима.
– Можно их сразу же отправить к девятой заставе, – внезапно нашелся Костя. – Припасов как раз хватит, а там на поезд сядут – и в Харитме.
– Хм… – оценил Дима. – Вполне вариант!
И громче, обращаясь к морякам-джавальерам:
– Эй, парни! У вас какие-нибудь деньги при себе имеются?
Стюард нехорошо насторожился.
– А что? – спросил он тоном, от которого рассеялись всякие сомнения.
– Отлично. – Дима даже улыбнулся, значит, был доволен.
Он повернулся к Косте и снова понизил голос:
– Из шлюпки уходить неудобно, давай уж до берега доберемся. Ход у тебя, надо сказать… Более дурацкого не встречал, на карачках и то не вползешь.
– Ну, извини, – вздохнул Костя.
Пока Серас греб к берегу, Костя примерно раз в три-четыре минуты проверял – открывал ход снова и снова. Вроде бы это давалось без усилий, а значит, способность открывать ходы никуда не делась, просто до сих пор они путешествовали вдали от подвластных Косте локаций.
Через полчаса Серас веслом зацепил дно, хотя от полосы прибоя их отделяло расстояние в добрую половину футбольного поля. Серас впервые оглянулся, привстал, вынул весло из уключины и измерил глубину.