И оказались в Вологде, в квартире Виорела.
Покрывало Костя бросил у койки на пол – все равно следовало его как следует вытряхнуть, прежде чем стелить. Машка присела – надеть туфельки, наверное.
Виорел стоял спиной к зеркалу; в первые секунды Костя ничего особенного не заметил, но потом поза и выражение лица Виорела показались ему напряженными. Однако истолковал это Костя по-своему.
– Мы сейчас поедем, не переживай, – сказал он негромко. – Спасибо тебе еще раз…
– Вряд ли, – глухо отозвался Виорел. – Тебя кое-кто ждет. Девушку отправим, конечно, а тебе, боюсь, придется остаться.
Костя медленно-медленно повернул голову и поглядел направо. В дверном проеме стоял и едва заметно улыбался советник Фертье.
– Ой, – произнес Костя с совершенно той же интонацией, что и Машка час назад.
– Здравствуйте, Константин, – поздоровался Фертье по-джавальски. – Ваш компаньон совершенно прав относительно вашей подруги: ей совершенно точно ничего не угрожает, и в течение получаса она будет дома. Только отправлять мы ее туда не станем, просто завезем по дороге. Все равно нам ехать.
– Куда? – деревянным голосом уточнил Костя.
Фертье секунду подумал.
– В аэропорт, – сказал он по-русски, поскольку в джавальском нужное слово вряд ли существовало.
– Но он же закрыт? – удивился Костя. – Сколько лет ни одного рейса!
– Ничего, для нас откроют.
Фертье был совершенно спокоен и уверен в себе. Он явно знал, что говорит.
– Машины внизу, – добавил он. – Облачайтесь, к утру мы будем уже в Центруме.
Виорел протяжно вздохнул и шагнул к полотняным мешкам со снаряжением, а затем расстегнул штаны и принялся их стаскивать.
– Мне выйти? – подала голос догадливая Машка.
Виорел вопросительно поглядел на Фертье.
– Извольте на кухню, сударыня. – Он снова перешел на русский. – С удовольствием побеседую с вами пару минут.
По-русски Фертье говорил чисто и без акцента, но общая манера речи его была странноватая – Костя назвал бы ее старомодной. Так говорили актеры в фильмах о царской России, а не россияне двадцать первого века. Но вместе с тем у Фертье это получалось удивительно естественно. Во всяком случае, не вызывало отторжения.
Машка, негромко тюкая каблучками по линолеуму, прошла на выход. Костя натянул уже ставшую привычной робу. Виорел тоже облачился в походное.
– Ты как, с ранениями своими потянешь хоть? – сочувственно поинтересовался Костя.
– Можно подумать, у меня есть выбор, – буркнул Виорел. – Надеюсь, на полосу препятствий нас не загонят.
От внимания Кости не укрылось, что оружием своим напарник не пренебрег и проверял его, не таясь. Значит, определенная свобода в отношениях с клондальцами по-прежнему присутствовала. Это радовало, чего уж там.