– Сначала взгляну на большую дамбу.
Тэд устало и горько улыбнулся, вскинул брови, но ничего не сказал. Берди оставила его сидеть за столом, а сама вышла на улицу. Оглянувшись, она увидела, как миссис Суини приблизилась к двери, чтобы закрыть ее и не допустить в дом жару и яркий свет.
Берди стояла на краю дамбы. Затвердевшая грязь, испещренная многочисленными отпечатками копыт давно исчезнувших овец, спускалась к тонюсенькой полоске мутной воды. Вокруг нее прыгали вороны, поглядывая на незваную гостью черными бусинками глаз. На берегу под палящим солнцем лежало нечто, бывшее когда-то человеком, наполовину в воде, распростертое в какой-то нелепой позе. Раки и вороны превратили тело во что-то, не поддающееся описанию.
А потом Берди услышала выстрел. Она бросилась назад к дому, понимая, что спешить уже ни к чему, зная, что ждет ее впереди.
Она пробежала мимо бака, вверх по пыльным ступеням, сквозь скрипучую сетчатую дверь. Он был в гостиной. Сидел перед пустым камином, безвольно откинувшись на спинку стула. На его коленях лежал раскрытый фотоальбом, на который капала кровь из размозженной головы. Рядом с ним неподвижно стояла миссис Суини. Она медленно повернула голову, когда в комнату вошла Берди, а потом опустила взгляд на винтовку, которую держала в своих перепачканных кровью больших руках. Она подняла ружье.
– Я больше не отправлюсь за решетку, – выдохнула она. – Прошу вас, не подходите.
Однако Берди спокойно подошла к женщине и забрала оружие из ее послушно разжавшихся пальцев.
– Присядьте, миссис Сейнт, – произнесла она. – Вы ведь Эди Сейнт, верно?
Женщина упала на диван и закрыла лицо руками.
– Я знаю, что вы этого не делали, миссис Сейнт, – тихо, но настойчиво произнесла Берди.
– А кто? Гоулдс? – Глаза женщины сверкнули, когда она испуганно обвела взглядом полумрак комнаты.
– Нет никакого Гоулдса, – ответила Берди.
– Значит… он сделал это сам? – Женщина ошеломленно посмотрела на неподвижную фигуру в кресле. – Напал на собственного отца? Но то, как он говорил о прошлом, об отце… Я думала…
– Знаю. Он действительно любил отца и эту ферму. Вот почему он совершил убийство. Дважды. А теперь покончил с собой.
Домработница беспомощно взмахнула рукой.
– Не понимаю.
– Я побывала у большой дамбы, – осторожно произнесла Берди. – Он знал, что я там увижу.
– Что вы хотите сказать? – На некрасивом суровом лице домработницы отразился ужас.
– Там чье-то тело. Этот человек умер давно.
– Гоулдс?
– Его не существует.
– Тогда кто же это?
Берди вновь представила себе белеющие в лучах солнца кости и сгнившую плоть, наполовину виднеющуюся из воды, а потом посмотрела на собственные руки.