Соседка. Пожилая негритянка. Это её гости.
Но почему они здесь?
В 2 часа ночи?
Ни одного слова не понимаю.
Тоже мне — «free English».
А метро?
Ах, да, метро в Нью-Йорке работает круглосуточно.
В открытую дверь доносятся звуки гавайской гитары.
Сестринский пост.
Двое латинос играют для медсестер.
«Нужно бежать», — подумала я.
«Меня здесь залечат, превратят в инвалида. Бежать!»
Паспорта нет. Денег нет. Языка английского не знаю.
Всё равно.
Побег!
— Как ваше настроение? — спросил Грегори.
(Я совсем забыла, что у него сегодня ночное дежурство).
— О, Грегори! Как мило с вашей стороны, что вы ко мне заглянули! (Гавайские гитары продолжали звучать).
— Сегодня суббота. Молодёжь развлекается. Я померяю ваше давление.
— Грегори! Как по-английски будет «побег»?
Он внимательно и ласково посмотрел на меня.
— Escape.
— Я запомню.
— Вы задумали побег?
— Да!
Я не готовилась
К побегу,
Но вдруг
Сбежала
на рассвете,
Ещё тогда,
Я это помню,
Мне улыбнулся
Южный ветер.
Это мои стихи.
Они сбылись.
— Осталось подождать, когда вы сможете улететь домой.
За занавеской раздался смех. Вышла молодая негритянка. Грегори что- то сказал ей по-английски. Она улыбнулась.
— О’кей. Ну, это-то я поняла.
Посетители стали выходить, и каждый из них мне приветливо помахал.
— Russia! OK!
Я закрыла глаза.
— Давление в норме, — сказал Грегори.
— Можно, я вас послушаю?
— Вы скоро закончите университет и станете врачом.
— Не совсем скоро. Ещё два года. Я пишу статью «Права пациента». Вас не очень пичкают лекарствами? Вы можете не все принимать.
— Я подумаю.
Мы и виделись-то с ним минуты три, не больше. Возле служебного входа театра на Таганке.
«Простите, вы не Вилькин?»
Он смутился.
«Нет».
«А кто вы, уж больно лицо знакомое?»
«Я — Высоцкий».
«Не может быть! Мы с подругой — вас обожаем. По богатству тем и лексики вас можно сравнить только с Пушкиным! Но, извините, мне нужно поблагодарить Вилькина!»
Вот и всё наше общение.
Почему он приснился мне?
Летом, после публикации об Окуджаве.
Мне предложили написать о Высоцком.
«Но я же не видела всех его спектаклей. Про Булата Окуджаву у меня — дипломная работа».
И я отказалась.
И мне приснился СОН.
Он был смеющийся, молодой и счастливый.
— Напишите обо мне!
— Про вас столько людей будут писать.
— Но вы сделаете это с трепетом и почтением.
И, уходя, обернулся и повторил: «С трепетом и почтением».
Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не отказалась?
Меня ждали в Киеве. Съёмочная группа. Летом 1981 года.