И я поверила ему. Как верят другу, учителю, врачу, ведь если ты им — не веришь, зачем они тогда тебе в твоей жизни?
— А как вас зовут? — спросила я, прощаясь.
— Иван, — ответил он. — По-моему, очень хорошее имя, не правда ли?!
Девятнадцать лет! Прекрасный возраст! Мне почему- то вспомнился один блистательный директор детской картинной галереи, который грустно заметил: «А что, разве быть взрослым — это привилегия?»
Пять лет промелькнули быстро, а список художников и папку «для вымыслов» я положила в нижний ящик письменного стола. На всякий счастливый случай.
Не помню, по какой причине я была такой счастливой, с букетом летних цветов, днём, в воскресный день, в вагоне метро, на линии из «Аэропорта». Вагон был почему-то почти пустой. Я стояла у двери напротив выхода и тихонько напевала.
Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась.
Передо мной стоял мальчик, русоволосый, в модной импортной футболке и в шортах.
— Там, в конце вагона, пантера. Ты её видишь?
— Вижу. У неё зелёные глаза.
— Точно! — мальчик улыбнулся, — я сразу понял, ты — мой человек. Весёлая, песни поешь. Знаешь что, возьми меня, будь моей бабушкой. Родителям я не нужен. Они всё время ссорятся. Мы в метро случайно, у нас же машина. Ну, что же, возьмёшь?
В это время родители собрались выходить. Оба — заграничные, респектабельные, и несчастливые. Отец подошёл к нам и вежливо извинился. «Кирилл, ты зачем пристаёшь к посторонним? Идём, нам выходить».
Мальчик покорно дал себя увести. Но в дверях обернулся, укоризненно посмотрел на меня и выдохнул: «Эх, ты!»
Много лет меня преследовал этот взгляд и ощущение предательства.
Он был высокий, полный, с рыжеватыми вьющимися волосами. У него был сильный, властный голос. Когда он обращался ко мне — повелительно и с уважением, я замирала от счастья. Он — Режиссер, а я — его Актриса. В конце пионерлагерной смены мы вместе с ним сыграли два отрывка из «Грозы» Островского. Он — Тихон, а я — Катерина и Кабаниха.
Успех был потрясающий.
Я — тринадцатилетняя школьница, а он уже учился в Театральном институте. И писал рассказы.
— Тебе нужно поступить в театральную студию Дворца Пионеров. Осенью я пришла в переулок Стопани, и там началась моя самая прекрасная и самая счастливая жизнь. Мне уже больше не хотелось уезжать в пионерский лагерь, потому что Театр был — в Москве. Весь год — по вторникам и субботам. С семи до десяти. Иногда мы задерживались, и тогда дома ждали неприятности. Но от этого еще сладостнее билось сердце: «Искусство требует жертв».
…Как мы встретились