Я рассмеялся: «У меня тоже была эта книга. Я иногда говорю себе, что только из-за нее к тридцати годам я так и не научился водить».
— Я серьезно! Иногда этот отель меня пугает до икоты.
Я подошел к ней поближе, обнял за плечи и поцеловал в лоб: «Теперь это наш дом. И исчезающие трещины в стенах — далеко не самое странное из того, что происходило здесь за последнее время».
— Угу, — согласилась Кристина.
— У тебя все ОК? — спросил я, и в ответ девушка несколько раз кивнула. — Не знаю, как ты, а я рад, что по ночам здесь теперь не так сильно дует. А что касается икоты… Это ведь отель с привидениями… Он должен пугать. Иначе здесь бы уже отбоя не было от туристов.
Кристина улыбнулась и больше не добавила ничего. Я отправился чинить старую мебель, а она просто таскалась всюду за мной, болтала о ерунде и один за другим крутила треки в моем телефоне.
«Мон-Сен-Мишель» затягивал раны. И теперь я был уверен в этом абсолютно точно. Моя задача заключалась лишь в том, чтобы помочь ему сделать это как можно быстрее. Почти половину дня я проводил в его стенах, пытаясь наладить отопление, вычищая ковры в коридорах, прикручивая отвалившиеся светильники или выполняя другие мелкие дела. В такой работе было что-то медитативное и почти гипнотическое. Я чувствовал себя астронавтом, налаживающим системы обеспечения на одинокой космической станции. И приводя в порядок «Мон-Сен-Мишель», я даже находил в этом какое-то странное удовольствие.
«Мы как будто дом обставляем» — в один из дней вдруг заметила Кристина, помогая мне разобраться со старой мебелью. — «Жалко, что здесь нет магазинов IKEA. С их мебелью все-таки меньше хлопот».
С тех пор, как я вернулся из города, землетрясения в «Мон-Сен-Мишеле» почти прекратились. Лишь иногда по утрам я еще ощущал одиночные толчки, но в таком формате они уже не могли причинить отелю никакого серьезного ущерба. Последствия прежних тоже стали почти незаметны. И уже через неделю или полторы трещин на стенах вовсе не стало. Винтовая лестница наверх теперь выглядела, как новая. Проплешины из развалившейся черепицы на крыше затянулись сами собой. А в один из дней я даже обнаружил целые стекла в тех местах, которые еще совсем недавно так скрупулезно забивал фанерой.
Однажды разбирая старое барахло, хранившееся в отеле, мы нашли веревочный гамак, прибили его возле крыльца, и следующие несколько дней Кристина валялась в нем, почти не вылезая. Иногда она читала книжки, время от времени поглядывая на горы вдалеке. А иногда сама писала что-то, но я никогда не спрашивал ее о том, что это было.