— Ты и правда надеешься, что эта история превратится в «Дело о пеликанах», и у нас на руках окажется сенсационный материал?
Вероника усмехнулась: «Не знаю. Но я бы сейчас многое отдала за какого-нибудь продажного политика или нечестного промышленника, сливающего отходы в ближайшую реку»…
— Да… — проговорил я как-то бессмысленно. — Но может оказаться и так, что помимо мертвых мотыльков в этой истории ничего больше нет. Мы говорим про статью из университетской газеты…
— Нет, мы говорим о нашей газете! — ответила Вероника, и на одну единственную секунду ее голос вдруг сделался резче. — Она умирает. Ты ведь видишь, какой ерундой мы занимаемся по шесть дней в неделю?! Мы пишем о чем угодно, но только не о том, что действительно важно. Это литературный мусор! И ты знаешь это не хуже меня.
Вероника сделала глоток и, отставив бокал в сторону, посмотрела прямо на меня.
— Ты же поэтому уходил из газеты?
Я промолчал, как будто ее вопрос и не предполагал никакого ответа, но Вероника, по-видимому, сочла это за знак согласия.
— Мне нужно собираться, — ответил я после короткой паузы. — Уже почти ночь.
Вероника кивнула головой, словно давая понять, что все понимает. И отведя взгляд в сторону, достала из пачки обычный для себя ментоловый Vogue. Щелчок зажигалки — один, другой… И к яркому цвету ее помады добавился еще и яркий огонек, горевший на кончике сигареты.
— Почему ты никогда не ночуешь у меня? — спросила она так и, оставаясь стоять спиной ко мне напротив огромного панорамного окна, за которым, как угли костра, горели огни ночного города.
— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы кто-то видел нас вместе.
— Да, не хочу, — сказала Вероника как-то безразлично. — Но ведь здесь никого нет…
— Для тебя что-то изменилось?
Она не ответила и вместо слов только выпустила в воздух тонкое облако сигаретного дыма. Мир вокруг нас был черным, серым и красным. Обычный набор для обычного вечера.
— Ладно… Поговорим завтра, — сказал я и, засунув руку в карман, нащупал там кошелек и ключи от своей квартиры.
— Подожди, — проговорила Вероника, и я замер у открытой двери, впуская в коридор квадратные росчерки света.
— Что-то еще?
— Ты, правда, думаешь, что эта история пустышка?
Я секунду помедлил, как будто взвешивая все за и против, хотя на самом деле в глубине души у меня уже был готовый ответ.
— Я думаю, что для организации расследования нам потребуется более-менее серьезный бюджет. А после Риги тебе вряд ли еще раз одобрят нечто подобное. Чтобы они схватились за эту идею, тебе нужно предложить совету директоров что-то повесомей мертвых мотыльков. Или… просто найти какие-то другие источники финансирования…