Основной критерий, по которому проводилась аутентификация этих сводов, – наличие цепочки ссылок (иснад), которая зачастую сопровождала каждый хадис. Те хадисы, чей иснад можно проследить до самого раннего и надежного источника, считались «убедительными» и принимались как подлинные, в то время как те, которые не соответствовали данному критерию, отвергались как «неубедительные». Основная проблема этого метода, однако, заключается в том, что вплоть до IX в., когда процесс составления этих сводов был завершен, надлежащий и полный иснад никоим образом не считался существенным элементом в распространении хадисов. Многочисленные исследования Джозефа Шахта о развитии шариата показали, насколько большому количеству широко признанных хадисов предположительно приписывались цепочки ссылок, чтобы придать им более высокий статус подлинности. Отсюда причудливая, но точная максима Шахта: «Чем более совершенен иснад, тем с более поздними преданиями он связан».
Но существует еще большее препятствие для использования Сунны Пророка в качестве основного источника права. После того как аль-Бухари и аль-Хаджжадж предельно строго изучили каждый хадис на предмет правильных ссылок, выяснилось, что их метод грешил отсутствием какой бы то ни было попытки придерживаться политической или религиозной объективности. Основная часть тех преданий, которые считались убедительными, были названы таковыми не потому, что их иснады были достаточно серьезными, а потому, что они отражали большинство верований и практик общины. Другими словами, хадисы были упорядочены, а Сунна разработана для того, чтобы придать смысл исламской ортодоксии и ортопраксии путем узаконивания тех верований и практик, которые уже были широко приняты большинством улемов, и ликвидацией тех, которые приняты не были. Хотя некоторые хадисы могут на самом деле содержать подлинное историческое ядро, истоки которого можно проследить вплоть до Пророка и его первых Сподвижников, правда заключается в том, что Сунна в большей степени отражает мнение улемов IX в., нежели уммы VII в. В конце концов, цитируя Джонатана Берки, «не сам Мухаммад определил Сунну, а скорее память о нем».
Достойная доверия или нет, Сунна была крайне бессильна при обращении к ней по множеству правовых вопросов, которые возникали по мере расширения ислама и превращения уммы в империю. Для решения этих проблем, о которых напрямую не говорится в Коране и Сунне, необходимо было разработать ряд других источников. Главным среди них было использование суждений по аналогии, или